улыбнулся.
– Однако, как быстро у людей меняются взгляды! С каким тактом и благоразумием вели вы себя сегодня!
– Да, я стал благоразумным, – с грустью отвечал Поль. – Но это не утешает меня. Вы были правы. Я решил стать богатым, и вам не понадобится больше подталкивать меня к этому. Наоборот, теперь я стану торопить вас. Я не хочу больше повторения сегодняшней сцены.
– Следовательно, вы озлобились?
– Нет. Что такое злоба? Она может пройти, а решение я менять не намерен…
Теперь, когда Поль столь настойчиво шел к намеченной Маскаро цели, тот решил несколько попридержать его. Такова тактика почти всех, кто пытается развращать молодые умы.
– Не стоит так стремительно бросаться в жизнь, сейчас вы еще вправе выбрать тот или иной путь, но завтра вы должны будете твердо заявить себе – то ли вы подчиняетесь мне безоговорочно, то ли выбираете себе что-либо иное…
– Уверяю вас, теперь я готов на все!
Маскаро торжествовал.
– Хорошо, – ответил он холодно. – В таком случае, завтра доктор Ортебиз представит вас Мартен-Ригалу, отцу Флавии, а я через неделю после вашего брака с нею, добуду вам герцогство и герб, который вы сможете поместить на своем экипаже!
Глава 12
Когда Сабина заявила Андре, что сама поговорит со своим женихом-бароном, она больше считалась со своей любовью, чем с наличными возможностями.
И лишь наедине с собой она представила, как трудно ей будет выполнить собственное решение.
Она пришла в ужас от мысли, что ей придется назначить свидание мужчине, которому к тому же придется открыть душу.
Ей легче было бы говорить даже с незнакомым человеком, чем с бароном, которого она знала с детства.
Приехав домой, она прошла к обеденному столу, терзаемая страхом.
Обед прошел в мрачном и торжественном молчании. Если Сабину терзал страх предыдущего решения, то граф и графиня подавно не могли быть веселы и разговорчивы, – он – после визита Маскаро, она – после разговора с Ортебизом.
В великолепной столовой неслышно скользила вокруг стола вымуштрованная прислуга…
В девять часов Сабина вернулась в свою комнату, все еще приучая себя к мысли о необходимости разговора с бароном Брюле.
В эту ночь она не смогла заснуть. Ей даже не пришло в голову избежать этого разговора или хотя бы отдалить его на некоторое время. Она дала Андре обещание и должна была выполнить его, зная, с каким нетерпением он ждет от нее известий.
Разумеется, и ей самой хотелось покончить с этим состоянием неуверенности и страдания.
Положим, никто не мог принудить ее к замужеству, но, откровенно говоря, Сабина не знала многого. Отцу она не доверяла, а матери – тем более.
Никогда не участвовавшая в их жизни, она, тем не менее, чувствовала, что над ними тяготеют какие-то нравственные муки.
Кроме того, выйдя из монастыря, где она воспитывалась, она чуть ли не с первых
