И Василиса, уложив сына в кровать, упала на колени и стала целовать руку доктора.
– Сейчас же прекрати, Василиса! Встань и никогда так больше не делай!
Он поднял её с колен и посмотрел в голубые глаза. Боже мой, чего он в них только не увидел: и благодарность, и доброту, и радость, и жизнь, и любовь! Да, да любовь, настоящую любовь женщины к мужчине. Её бездонные прекрасные глаза блестели, грудь волнующе касалась его. Василиса покраснела, отвела взгляд и отвернулась.
Иван Дмитриевич любовался её лебединой шеей, изящными плечами, тонкой талией и признался сам себе, что без ума влюблён в неё.
Валерий Павлович не видел этой сцены, потому что был целиком поглощён осмотром ребёнка. Всё казалось в норме, но каково же было их удивление, когда Димитрий, так звали мальчика, не узнал матери.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Иван Дмитриевич у своего маленького пациента.
– Хорошо, – чуть картавя, ответил Димитрий.
– Что у тебя болит?
– Ничего.
– Ты помнишь, как тебя зовут?
– Нет.
– А маму помнишь?
– Нет.
Тут Василиса заплакала, а Иван Дмитриевич стал её успокаивать:
– Нет ничего страшного в том, что ребёнок ничего не помнит, такое бывает, если человек долго пролежал без чувств. Ты не переживай, Василиса, пройдёт ещё немного времени, и он полностью поправится.
Тут заплакала Машенька-найдёныш, и Василиса бросилась её кормить. Доктора деликатно удалились и отправились в столовую, где их ждали обед и холодная водочка в графине.
– Вот и наступил тот день, когда мы можем вздохнуть спокойно, не опасаясь за жизнь мальчика.
– Да нет, любезный Валерий Павлович, ещё не наступил тот день. Это сердце, мне так кажется, может многое поменять в организме.
– Каким же образом? – отправляя в рот кусок селёдки, поинтересовался Валерий Павлович.
– Представь себе волка, его повадки, его характер. У меня есть подозрения, что мальчику может передаться нрав хищника…
– Глупости, говоришь, – перебил его друг, – по твоему, если мы, к примеру, пересадим человеческое сердце волку, то он станет человеком? Чушь, ерунда, полный абсурд! Это я тебе как врач и учёный говорю. Изменения будут, но не таких масштабов, о каких ты подозреваешь. Мальчик определённо не станет волком. Человеческий организм переборет волчью породу.
Иван Дмитриевич встал из-за стола, прикрыл дверь, ведущую в столовую, и произнёс шёпотом:
– Конечно же он не станет выть на луну, хотя и такой возможности не стоит исключать. Мальчик ещё слаб, поэтому нам остаётся только наблюдать за ним. Я завёл журнал, пожалуйста, Валерий Павлович, записывай сюда все свои мысли, наблюдения и подозрения. Мы провели операцию замечательно, и теперь только от Димитрия будет зависеть, как быстро он восстановится. Сейчас предлагаю выпить за сегодняшний день, за жизнь
