низкорослых девушек, поэтому головой она уткнулась ему в грудь, оголенную оттого, что туника на нем была разорвана, а покрывало сползло по спине.
– Коррадо… не сдавайся… недолго осталось.
– Сестричка… – прошептал он.
– Наконец-то ты узнал меня!
– Ты давно здесь?
– Я всегда здесь… всегда, брат. Я не ушла бы и после того, как принесла тебе покрывало прошлой ночью, да меня мать позвала домой.
– А они где?
– Отец с матерью боятся сборщика налогов каида и Микеле тоже не отпускают сюда.
– А тебя, сестричка?
– Я-то что, росинка на травинке… кому какое до меня дело?
Коррадо закрыл глаза, лицо его исказилось словно в судороге, потом он произнес:
– Иди домой. Не чувствуешь, как жжет солнце в этот час?
Охранник опять подошел, чтобы девушка не помогала брату:
– Не липни к нему!
Аполлония разжала объятия и ответила:
– Да ты что, не видишь, что он бредит? Уж не сполна ли наказали?
– Об этом с Умаром говори… я-то давно бы уж его развязал да пошел домой в тепло.
Аполлония бросилась со всех ног к двери господского дома. Умару доложили о ней, и когда он вышел из двери, Аполлония упала к его ногам и взмолилась:
– Умоляю тебя, государь… чего пожелаешь, только отвяжи моего брата!
– Я сказал три дня, и забрать слова назад не могу.
– Он не выживет этой ночью; у него жар! Умоляю, государь, привяжи к столбу меня, а его отпусти, а то он умрет.
– Если умрет, значит у него в судьбе так написано, а если не написано, то не умрет… Накрой его еще одним покрывалом, если хочешь. И не унижайся так из-за человека, который твоего унижения не заслуживает.
После чего приказал стоявшим рядом слугам вынести простершейся у его ног девушке поесть, а потом прогнать ее. На этот приказ Аполлония вскочила и гневно ответила так, что весь дом услышал:
– Не надо мне твоей подачки, у меня есть кормилец!
Тогда дверь захлопнули ей в лицо, и возразить Умару она не успела. Ноги у Аполлонии подкосились, тело сползло по двери, и она зарыдала сильнее прежнего.
Позднее, когда муэдзин созвал верующих на вечерний салят28, она взглянула на охранника, который готовился склониться в молитве в сторону Мекки и сидел к пленнику спиной, Аполлония воспользовалась моментом и нарушила запрет, не позволявший ей подходить к брату.
– Коррадо, душа моя, жизнь моя… Коррадо!
Но он лишь глухо мычал, не открывая глаз.
Тогда Аполлония заключила его лицо в ладони и проговорила:
– Не забывай кто ты такой, Коррадо, не забывай кто твой отец.
– Алфей… из рабада, – мучительно выдавил он.
– Коррадо, брат, вспомни кто твой отец, – в отчаянии повторила она, не удовольствовавшись ответом.
– Алфей… наш отец, – снова выговорил он, не открывая
Салят – каноническая исламская молитва, которую верующие мусульмане должны совершать пять раз в день и которой предшествует азан.
