произнес глава семьи и ткнул пальцем себе в грудь.
Потом положил руку на головку стоявшему рядом мальчонке примерно того же возраста, что и Конрад, и сказал:
– Микеле.
Потом указал на жену:
– Катерина.
И наконец, ковыляя на нетвердых ножках, подошла к Конраду девчушка годиков не больше двух и дернула его за полу туники.
– Аполлония, – закончил представлять отец.
В ответ Конрад, когда ему сделали знак представиться, недоверчиво тряхнул головой и опустил глаза.
Накинув на чужого мальчика сыновний бурнус, Алфей провел Конрада в дом, но теперь надо было, чтобы жители деревни не заподозрили, что мальчик пришел вместе с бандитами.
Прошел год, весь год Конрад безвыходно просидел в доме, за это время лица солдат, напавших когда-то на деревню, забылись.
Поначалу Конрад чувствовал себя пленником, узником этих людей, языка и уклада жизни которых не понимал, но со временем ласки Катерины, ее материнская привязанность, дружба с Микеле и устоявшееся течение дней смягчили его сердце и навсегда привязали к этому дому, и новое имя его было созвучно со старым, родным именем, непривычным для этих мест.
И все-таки черты лица Конрада слишком отличались от местных, поэтому Алфей сочинил байку, будто где-то далеко в горах в иклиме Демоны у него жил племянник, сын сестры, по-арабски он не говорил, после войны остался сиротой, вот Алфей и взял его к себе на воспитание как сына. Лишь один человек вздрогнул, когда впервые увидел усыновленного мальчика на деревенской улице – та женщина, которая столкнулась с ним на исходе лета 1040 года; женщину звали Джаля, а на руках она держала девочку с изумительными глазами.
Часть II – Война каидов
Глава 15
Одним январским утром, когда туман рассеялся, глянув между зубцами стен Каср-Йанны, дозорный вынужден был ухватиться за камень, чтобы не свалиться вниз от головокружения. На холмах к востоку от горы чуть дальше рабада Мухаммад ибн ат-Тумна разместил свое войско. Каид Катании был самым могущественным и влиятельным повелителем на всей Сицилии; поэтому не удивительно, что его армия превосходила все предположения. Тогда как Ибн аль-Хаввас мог рассчитывать на поддержку народа, которым он правил, на коренных жителей, принявших ислам, и на обратившихся к земледелию выходцев из племен берберов, Ибн ат-Тумну поддерживала арабская высокопоставленная знать, а через нее и вассалы каждого из примкнувших к нему оптиматов; его поддерживала даже балармская гема59 – собрание дворян города. В этой ситуации Демагог не мог рассчитывать на подмогу со стороны, а лишь на помощь своего народа, который все также благоволили ему.
В прошлом месяце Умар несколько раз просил каида принять его, и каид снова и снова заверял Умара,
Гема – городское собрание, включавшее самых выдающихся горожан.
