Андрей не торопясь выпил кружку Гиннеса и набрал номер Вики.
– Вика, это я…, – начал он, услышав в трубке Викин голос.
– Аксёнов, больше мне не звони. Никогда. – Перебила она, не дав ему закончить фразу. – Между нами все кончено. Можешь трахаться с кем угодно, душить кого угодно, мне наплевать. Все.
В трубке раздались короткие гудки.
Андрей ещё раз набрал Викин номер, потом ещё раз. После второй кружки он набрал номер Валерия Михайловича и сказал:
– Валерий Михайлович, я подумал, в общем, я согласен.
– Вот и отличненько. Я тебе сейчас адрес скину, завтра подойди с утра, скажи, что от меня. Я позвоню.
В Кондопогу Андрей прибыл в ночь с четверга на пятницу. Хотя официально его работа начиналась только в понедельник, он решил приехать заранее, о чем и предупредил своих работодателей. У вагона его ожидал человек в военной форме, который оказался и водителем, и носильщиком, и провожатым. Попытки хоть как-то завязать с ним разговор ни к чему не привели, и, выслушав около десятка односложных – да и нет, Андрей прекратил задавать вопросы.
Комнату в общежитии, уже приготовленную для Андрея, можно было даже назвать уютной. Она немного напоминала недорогой гостиничный номер и совсем не напоминала ту комнату в общаге, где Андрей жил во время учёбы с ещё тремя бедолагами. Здесь, по крайней мере, на стенах были обои, а на потолке висела настоящая люстра. Также порадовало наличие собственного санузла и отсутствие следов пребывания клопов и тараканов.
– Завтра, в восемь тридцать, от общежития отходит автобус к комплексу, постарайтесь не опоздать. Да, и возьмите с собой все документы, – на прощанье сказал ему провожатый, удивив Андрея столь чётко сформулированным предложением, состоящим более чем из двух слов. Затем он резко, как на плацу, развернулся и, чуть не строевым шагом, принялся спускаться по лестнице. После чего Андрей был предоставлен самому себе.
Разобрав вещи и приняв душ, Андрей стоял у окна и смотрел на скупо освещённую улицу. Ветви деревьев, раскачиваясь от сильного ветра, уже начали сбрасывать свои листья, и те выделялись на темной земле яркими точками. Пятна света, образованные немногочисленными фонарями, делили ночь на две половины, в одной из которых было все ясно и понятно, а была похожа на путь в полную неизвестность. Андрей все ещё не мог решить для себя: правильно или неправильно он поступил. Может, надо было остаться и ещё раз попробовать поговорить с Викой? Или попытаться найти работу в Москве и не ехать к черту на кулички? Он ещё долго стоял и смотрел на улицу, занимаясь душевным самоистязанием и одновременно жалея себя.
Утром, позавтракав соком и бутербродами, оставшимися с поезда, Андрей в начале девятого уже топтался на крыльце, ожидая обещанного автобуса. Ближе к назначенному времени стали появляться и другие ожидающие, которые здоровались друг с другом и с интересом поглядывали на Андрея.
Когда приехал автобус, Андрей, боясь ошибиться, подошёл к одному из них и спросил:
– Это автобус в лабораторию?
– В
