лира не смогла испытать радости, но всё же обернулась, с интересом посмотрев на мальчишек.
– Жуткая старуха, я тебе скажу. Бррр! – поежился Фалемот. – Спросили мы ее про Запретные Леса, а она сказала, что нам нужно зеркало.
– Зеркало? – переспросила Энира, глянув на поникшего в кресле Кифа, который устало пожал плечами и молча развел руками, показывая тем самым, что понял он ненамного больше.
– Ага, – словно истукан, довольно кивнул Юхан.
– А можно чуть больше подробностей? – начала злиться лира.
– Их нет, Эни, – скалясь во все свои тридцать два зуба, хохотнул Фалемот. – Старуха сказала: «На пороге в Лес вы зеркало поставьте, увидите себя в плывущем воздухе, значит, дверь нашли».
Целую минуту Энира никак не могла прийти в себя от осознания того, что главная ее надежда рухнула. Знаменитая савира увидела какую-то ерунду и кроме этой ерунды у них нет больше никакой информации.
– Арррррр! – в бессильной злобе зарычала лира, упав спиной на пол и вцепившись себе в волосы. – Оркус всемогущий! Что это за чушь!? За что мне всё это? Что я делаю не так? Чего ты радуешься, Фалемот?
– А чего мне не радоваться? Старуху мы нашли? Нашли. Значит, не надо будет лазить по сырым лесам да болотам. Это, как раз, и есть вторая новость.
Эти беззаботные слова друга, взбесили Эниру еще больше. Вскочив с пола, она указала дрожащим пальцем на кучу книг.
– А ну, поднимайтесь быстро и начинайте читать, – прошипела лира.
– Эни! – начал было возмущаться Юхан.
– Быстро!
Глава 8.
Глас совести
Восточный султанат
Эссор, столица
3038 г.
Звук капающей воды в подземелье медленно сводил с ума. Риккарда
даже оторвала маленькие кусочки ткани от тюфяка и засунула их в уши. Стало получше. Но чувство раздражение никуда не делось. Во-первых, Рикке постоянно приходилось сидеть в темноте, словно мокрице. Это очень угнетало девушку, любившую свет и тепло Илара. Во-вторых, просто собачий холод пронизывал до костей. Очень легкий костюм, который не грел, а, наоборот, морозил еще сильней за счет атласной ткани, тоже нервировал. В-третьих, кошмарная еда, точнее, помои, которые по неведомым для Риккарды причинам, кто-то назвал едой. В-четвертых, вечно ползающие по камере гады, от мокриц до крыс. И в-пятых, страшная вонь, исходившая отовсюду и от Рикки в том числе. Целый месяц она не мылась. Ей хотелось содрать с себя кожу, а волосы вырвать с корнями, лишь бы меньше ощущать грязь на своем теле.
Риккарда была переполнена ненавистью. На Ветра, отца, стражников и, конечно, голубоглазого мага. Красивый, сильный, властный, суровый и такой далекий. Султан Эссора притягивал Риккарду, и если б они встретились при других обстоятельствах, то отношения их сложились бы совершенно иначе. Однако сейчас он для нее был олицетворением зла и всех несчастий. Риккарде доставляло удовольствие хотя бы таким незамысловатым способом издеваться над магом, играя на его мужской сути. Она знала, что он не переступит
