лик вобрал Илара краски,
А тело красоту стекла.
Ты мою душу пробудила,
Ты мое сердце забрала,
И разум мой ты победила,
Ты смысл жизни придала.
Позволь тобой мне любоваться,
Узнать на вкус твои уста.
Ты разреши тебя касаться.
Поверь, любовь моя чиста…
Непонимающе хлопая глазами, Энира внимательней осмотрела мужчину. Темно-зеленая жаккардовая рубашка, вышитая золотыми витиеватыми узорами на воротнике и рукавах; светлые габардиновые свободные брюки с изумрудной головой змеи на правой ноге, от бедра до самой щиколотки; замшевые мокасины цвета слоновой кости; указательный палец левой руки венчал золотой перстень с огромным рубином – символ человека, входящего в правящий круг.
Не отрывая взгляда от кольца, Энира опустила кочергу.
– Кто ты такой? – с изрядной долей недоумения спросила она, оставшись равнодушной к стихам (еще в Квихле, Фихад Хлотар обесценил для нее любовную поэзию).
Зеленоглазый поднялся с дивана и сделал шаг в сторону лиры. Девушка тут же предупреждающе вытянула железную палку.
– Не подходи! – воскликнула Энира, злясь про себя на Кифа и Юхана (куда они запропастились?).
Подняв руки кверху, мужчина остановился и мило улыбнулся, обнажив ровные белоснежные зубы. Вообще он был очень красив. Даже, если быть точнее, совершенен. Идеальный разрез глаз, густые пушистые ресницы, за которые убила бы любая женщина, коротко стриженные темные волосы, торчащие небрежным ежиком, полные губы, обрамленные идеальной формы коротенькой бородой, притом видно было, что специально ее не выравнивали, она сама по себе была безукоризненна – волосок к волоску. Сложен он был тоже неплохо. Ни толст, ни сух, ни жилист, ни коряв. На стройном теле имелся неплохой запас мышц, не такой, конечно, как у квихельмов, но для обычного дворянина очень даже неплохо. Однако от всей этой красоты у Эниры было слишком сладко во рту. На зеленоглазого было приятно смотреть, как на картину, но прикасаться к нему лира не хотела.
– У тебя очень приятный голос, – счастливо произнес сумасшедший незнакомец. – Я часто представлял, какой он у тебя. Пытался нарисовать в воображении твою улыбку…
«Это какой-то кошмар!» – подумала про себя Энира, чувствуя перед этим мужчиной страх. Но далеко не страх смерти или членовредительства, а липкий, скользкий страх женщины перед мужчиной. Она не знала кто он, на что способен, что творится в красивой голове. А вот страстные речи зеленоглазого мага недвусмысленно намекали на его намеренья.
Мужчина полез рукой под рубашку. И тут же натянутые нервы лиры дали о себе знать.
– Фирмут!.. – выкрикнула она, ощутив резкую боль во лбу от активировавшегося медальона, и замолкла, увидев, что достал из-за пазухи ненормальный.
Это были наброски углем. Портреты. Ее портреты!
Образовавшийся вокруг щит и боль внутри черепа мешали рассмотреть внимательней.
– Тумриф.
Защита
