догадки Дамаска. – Незримый перст Атонаха указывает ему, куда идти и что делать.
– Я тоже так считаю, Шах, – поддакнул султан, затем резко переменил тему разговора. – Где Пикс?
– Там, куда ты его послал, – издевательски изломал бровь скорпус, расслабленно раскидывая руки по спинке дивана. – Контролирует контролеров на ардальской стройке порта.
– Тогда, Ганс, будь добр, – обратился Дамаск к младшему немому магу, скромно сидящему на диване, в углу кабинета, и листающему книгу. – Спустись, пожалуйста, к нашей узнице и отрежь у нее локон волос.
Зеленоглазый маг неохотно кивнул, скорчив недовольную мину.
– Смотри-ка, не только мне не нравится эта рыжая. Да, Ганс? Аж перекосило бедного, – довольно хохотнул Шах, после чего положил руку на грудь и сердечно добавил: – Прости, брат, я хотел бы тебя выручить и принять весь удар на себя, но у меня слишком много дел. Много, много, много дел.
Не обращая внимания на скорпуса, султан вновь обратился к младшему магу, продолжая неотрывно писать документы:
– Ганс, я буду тебе крайне признателен, если ты сделаешь это до вечера.
Немой мужчина лишь тяжко вздохнул, вызвав издевательский хохоток Шаха.
Беседа плавно сошла на нет. Четыре правителя Эссора наслаждались редкой тишиной и безмолвием. Никто не смел нарушать это волшебство безделья. Выдвинув ящик стола, Дамаск начал там шариться в поисках нового пера.
Щелкнула дверь.
– Ой, простите! – испуганно воскликнул знакомый девичий голос.
Дверь захлопнулась.
С замершим сердцем, Дамаск поднял голову, успев заметить лишь, как застывший на секунду Шах с ошарашенным лицом, уставившийся на дверь, неожиданно вскакивает с дивана и скрывается из поля зрения.
– Кардаш… – сквозь зубы выдохнул Белый, перепрыгивая через стол, понимая, что это была Энира.
Вылетев в коридор, Дамаск магически запечатал за собой дверь, чтобы Ганс и Бирм не вышли. Перед глазами предстала забавная сцена. Скорпус, нагнав лиру, схватил ее за руку, сдернул капюшон и тут же получил кулаком в свой горбатый нос. Энира огромными глазами перепугано смотрела на стоявшего перед собой мужчину, зажимавшего нос. Казалось, удар у нее получился помимо воли. Девушка начала медленно отходить спиной от скорпуса, но он как бешеный рвач вцепился ей в руку.
– Шах, отпусти ее! – приказал Дамаск в тот момент, когда лира со всего маху прыгнула на ногу своему преследователю.
Мозаичный коридор огласил душевный портовый мат.
С ужасом в глазах Энира посмотрела на султана.
– Дамаск! – облегченно воскликнула девушка, пытаясь высвободиться из мертвой хватки скорпуса.
Несмотря на боль, Шах так ее и не отпустил.
– А ну разожми клешни, злодей, – морщась, агрессивно выдала лира на эссорском (присутствие султана придало ей смелости).
На этот раз изувеченный мужчина внял «просьбе». Маленькая
