сходство, которое в них подмечала девушка – это любовь к чистоте и порядку.
Качнув головой, Эмбер тихо вышла в коридор, стараясь понять, где находится господин Лойт. Его резкий голос зазвучал откуда-то слева, да так громко, что Эмбер вздрогнула от неожиданности. Раздался робкий лепет прогневавшего его слуги, и Эмбер сжала кулаки и поспешно вышла из дома. Если бы только они были с господином Лойтом на равных ступенях, и он посмел бы поднять голос на нее… Эмбер кровожадно усмехнулась, но тут же одернула себя.
Кого она обманывает? Это лишь мечты. В реальности она бы лишь стояла, пылая от обиды и злости, но не нашла бы в себе сил вымолвить ни слова в свою защиту. Ее глаза, возможно, красноречиво бы выразили все, что девушка думает о мистере Лойте, но она бы и рта не раскрыла. Вот Джесс бы не стала молчать. Эмбер словно наяву увидела, как сестра вскидывает голову и с прищуром пронзительных серо-голубых глаз, в которых нет и капли покорности, смотрит на обидчика. А после высказывает все, что думает и по поводу его претензий, и по поводу его персоны. Эмбер фыркнула и улыбнулась, но в следующий миг улыбка слетела с ее губ, как некогда живой листочек осенью. Рассказ госпожи Лойт отвлек девушку от тяжелых мыслей и тоски, раздирающей сердце на части, однако его целебное действие не могло длиться долго.
Спустившись по ступенькам, Эмбер бросила взгляд на привязанного около крыльца коня господина Лойта. Жеребец косился на аккуратно подстриженную траву, но, увидев девушку, поднял голову и навострил уши. Его темные, умные глаза блестели, а длинные точеные ноги подрагивали от стремления бежать наравне с ветром. Эмбер улыбнулась, восхищенная грацией коня, и подняла голову.
Почерневшее небо угрожающе нависало над городом. Стояла жара, влажный воздух с трудом наполнял легкие. Даже птицы замолкли, не желая выбиваться из сил и петь в такую удушающую пору.
«Надо о чем-то подумать, – Эмбер начала лихорадочно соображать, то и дело с беспокойством поглядывая на тяжелое небо, – о чем-то, только не о Джесс».
Мысли вернулись к рассказанной госпожой Лойт истории, и Эмбер схватилась за нее, как утопающий за соломинку, надеясь, что Сирена спасет ее во второй раз. Девушке всегда приносило неудобство нежелание пожилой женщины четко формулировать заказ, однако сейчас, к ее удивлению, это обстоятельство даже радовало Эмбер. В ее голове уже начала вырисовываться картина, оставалось лишь воплотить ее в жизнь.
«Она будет стоять на утесе, – девушка словно перенеслась в другое измерение, перед ее мысленным взором необыкновенно ясно предстало изображение, – кудри развеваются, а взгляд обращен вдаль. Она не плачет, но в глазах застыла скорбь, которую ничем не изгнать. Прекрасные черты лица горят внутренним огнем, а прижатые к груди руки, как в молитве, делают ее силуэт хрупким и одновременно сильным. На ветру развеваются складки платья, придавая ее образу эфемерности, будто она уже готова сбросить свое тело и взмыть на небеса к своему принцу. Но внизу, – Эмбер слегка улыбнулась,
