style="font-size:15px;"> – Но, мисс Синклер… – Майор в смущении умолк.
А она вдруг улыбнулась и спросила:
– Вы действительно не имеете представления о турецкой культуре? Здесь принято, что женщины в доме живут отдельно от мужчин. Вы когда-нибудь слышали о гаремах?
– Но разве здесь, у вас в доме… – Майор умолк и нахмурился.
Щеки Мари вспыхнули, и она проговорила:
– Нет-нет, вы думаете о женщинах, которые живут в гареме. А это слово просто обозначает помещение для женщин – в отличие от селамлик, то есть места, где собираются мужчины.
Прествуд еще больше помрачнел.
– Ваш отец придерживается этих традиций?
Мари покачала головой, хотя ей страшно хотелось показаться перед майором в традиционной одежде гаремной рабыни – чтобы подразнить его.
– Нет, совсем нет. Но и в нашем доме женская половина принадлежит мне. По традиции слуги мужского пола не заходят туда. Только моя горничная и уборщицы ко мне заглядывают.
Она повела гостя по мраморному коридору, за которым начинались ее владения. Коридор заканчивался холлом, служившим местом общения.
Шагнув в комнату, майор Прествуд замер, немного смутившись. Хозяйка повернулась к нему и с улыбкой сказала:
– Проходите же, не стесняйтесь.
Беннет осмотрел фрески, украшавшие стены.
– Это вы их рисовали?
Мари кивнула. Она с удовольствием писала виноградные лозы и птиц, возникавших в ее воображении.
– Да, я.
Майор протянул руку и провел пальцем по изгибу птичьего крыла. Потом с благоговением в голосе, проговорил:
– Как вы уловили в них столько жизни? Даже растения, кажется, стремятся вырваться из плена плоской стены.
Мари с удивлением посмотрела на гостя. Стремятся вырваться из плена?…
А он, отвернувшись от стены, сказал:
– Что ж, вернемся к делу.
«Как будто это я сменила тему», – подумала Мари. Но она видела любопытство и восхищение в его глазах, когда он смотрел на фрески, и этот его взгляд согрел ее душу.
С улыбкой кивнув, Мари сказала:
– Да, сэр, конечно.
– Так вот, человек, шедший за вами, был среднего роста, смуглый, с жидкой бородой и с усами, – продолжал майор. – На нем были белый тюрбан и коричневая одежда далеко не лучшего качества. Кажется, у него искалечена левая рука. Он никого вам не напоминает?
Мари пожала плечами:
– Нет, пожалуй. Он выглядит… как любой другой мужчина в Константинополе.
Прествуд скрестил на груди руки.
– Скорее всего его наняли следить за вами. Кто знает о вашей работе?
Мари задумалась.
– Только три человека знают об этом. Посол, мой бывший связной с министерством иностранных дел и моя горничная.
– А кто был вашим связным?
Девушка решительно покачала головой:
