Смотри у меня – не смей возвращаться в лабиринт и помогать Джоанне.
– Ой, папа на тебя рассердится, – испугалась я. – Зря ты сюда прибежала.
Маргарет подмигнула мне, отряхнула грязь с наших праздничных платьев и, держа за руку, повела обратно.
Они все собрались у входа в лабиринт: чуть ли не весь клан Стаффордов был там, все наши приживалы и слуги. Мой дядюшка – герцог, один из знатнейших пэров Англии – красовался в отделанном серебром камзоле и шляпе со страусиным пером. Его младший брат – сэр Ричард Стаффорд, мой отец, – стоял рядом. Длинная тень, протянувшаяся по саду, почти доставала до них. Отбрасывала ее квадратная башня, возвышавшаяся над округой. Замок Торнбери в Глостершире был некогда построен словно крепость, способная выдержать осаду. Но осаду не чужеземного врага, а нескольких поколений алчных королей из династии Плантагенетов.
Маргарет без всякой боязни подошла прямо к герцогу и объявила:
– Ну, папа, я нашла Джоанну. Теперь можете играть в теннис.
Он, подняв брови, оглядел нас обеих. Все присутствующие застыли в напряженном ожидании.
Но герцог Бекингем рассмеялся. Он поцеловал любимую дочь – незаконнорожденную, но воспитанную безропотной герцогиней вместе с четырьмя другими его детьми.
– Я прекрасно знаю, что ты можешь все, Маргарет, – сказал он.
Мой отец тоже приласкал меня – крепко обнял. Он весь день веселился от души, и теперь от него пахло потом, землей и свежим сеном. До сих пор помню, какое облегчение, какое счастье я тогда испытала!
Телега вовсю тряслась и раскачивалась, подбрасывая меня на соломе. Я с усилием вынырнула из воспоминаний. А вот и Лондон.
Мы миновали городскую стену и поехали по улице, которая шла вдоль нее снаружи. Колеса телеги по ось завязли в грязи. Лошади ржали, возница сыпал проклятиями, шумливые пассажиры переместились в задок телеги.
– Ничего страшного, – сказала мне соседка. – Мы почти у Смитфилда.
Я прошла с толпой до конца улицы, потом мы свернули на другую: вдоль нее стояли сплошь одни таверны. Она вела на огромное плоское пространство, которое уже кишело прибывшими на сегодняшнюю казнь зрителями. Здесь собрались сотни людей: мужчины и женщины, моряки и швеи, даже дети. Передо мной протискивалась вперед семья: мать тащила корзинку с хлебом, рядом шел отец и нес на плечах маленького сына.
Неожиданно мне в нос, в горло, в легкие ударила страшная вонь. Глаза моментально заслезились. Ничего себе запахи в Лондоне! Вскрикнув, я схватилась за шею – горло у меня горело.
– Это тут у нас скотобойня на востоке, – пояснила женщина, с которой я ехала в телеге. – Когда ветер дует оттуда, кровь и кишки сильно воняют. – Она прикоснулась к моему локтю. – Тебе на Смитфилде будет непривычно – это сразу видать. Хочешь, пойдем со мной?
Отчаянно мигая, я отрицательно покачала головой. Не хотела в компании с таким бессердечным существом видеть, как умирает Маргарет. Женщина пожала плечами и исчезла в толпе,
