и поставить жизнь соотечественников под угрозу. Однако никакие интересы Республики, а также угроза смерти их соотечественникам гетмана Рожинского и его товарищей по оружию не волновали. Более того, они решили, начав это дело, завершить его в Москве, посадив там на трон царя Дмитрия.
Чтобы спасти положение, царь Василий послал на противника новое войско во главе с князем М.В. Скопиным-Шуйским и боярином И.Н. Романовым, которые выстроили своих воинов на позициях вдоль р. Незнани (совр. р. Незнайка, приток Десны в Подмосковье), чтобы встретить наступавшего врага во всей готовности. Вот только основная масса войск во главе с гетманом Рожинским направилась из Звенигорода через Вяземы на Москву, обходя с севера позиции московских войск. Естественно, при такой неудаче в войсках начались волнения. Но хотя заговор князей Ивана Михайловича Катырева, женатого на сестре будущего царя Михаила Романова, Юрия Никитича Трубецкого, женатого на дочери М.Г. Салтыкова и уехавшего впоследствии вместе с тестем в Польшу, Ивана Федоровича Троекурова, женатого на сестре митрополита Филарета Романова, и других был вовремя раскрыт, а зачинщики арестованы, царь Василий отозвал это войско в Москву. С одной стороны, чтобы оно не передалось противнику, а с другой стороны, чтобы укрепить оборону столицы. Следует заметить, что все знатные заговорщики были в родстве с Романовыми.
Уже 1 июня 1608 г. армия царя Дмитрия вышла к Москве, где на р. Ходынке вновь рассеяла заградительные отряды московских воевод, после чего разбила свой лагерь в Тушино. Несколько раз встречались противники между собой, однако решающего перелома не происходило: то Рожинский с войском гнал москвичей до Пресни, то те гнали своих врагов за р. Химку.
В августе гетман Рожинский предпринял попытку начать переговоры с московскими боярами, но те наотрез отказались иметь дело с самозваным царем Дмитрием, более того, советовали князю Рожинскому отстать от него и увести своих людей в Литву: «Удивляемся тому, что ты называешь себя человеком доброго рода, а не стыдно тебе, что вы, оставя государя своего Сигизмунда короля и свою землю, назвавши неведомо какого вора царем Димитрием, у него в подданстве быть и кровь христианскую невинно проливать хотите. Мы тебе ответ даем: то дело будет доброе, как ты князь Роман Рожинский со всеми литовскими людьми, поймав того вора, пришлете к государю нашему, а сами немедленно из нашего государства в свою землю выйдете; вам ведомо, что государь наш с королем литовским помирился и, закрепив мирное постановление, послов и сендомирского со всеми людьми в Литву отпустил» [60, 657]. Надо отметить, что сторонники царя Василия Шуйского добровольное участие поляков и литвинов в походе Лжедмитрия II не связывали с Польско-Литовской республикой, понимая, что ни польскому королю, ни радным панам эта авантюра политической или материальной выгоды не приносит.
В начале сентября к царю Дмитрию прибыло пополнение из Литвы, состоявшее из 1700 профессиональных воинов, которые ранее воевали
