же судьба покажет Семенюте не свирепое, а милостивое лицо? И покажет ли? Я думаю – да <…> Святая ложь – это такой трепетный и стыдливый цветок, который увядает от прикосновения. А ведь и в самом деле, бывают же в жизни чудеса! »[46]
Эстетическое охватывает и то, что предстает в художественном произведении как пошлое, уродливое, свидетельствующее о торжестве безобразного в жизни. Эстетичность как свойство художественного произведения свидетельствует о мастерстве художника, о его умении отобрать и организовать слова, чтобы представить изображаемое как восхищение прекрасным (замечательным, восторженным, радостным) или же желание избавиться от уродливого, подлого, с чем сталкиваются на жизненном пути люди.
Ослабление, смещение или разрушение привычных смысловых связей слов в художественном произведении содействует становлению ассоциативных связей, которые придают форме художественной речи различные «дозы» эстетичности.
Эстетическое в художественном произведении стимулируется переносным словоупотреблением, содействующим соединению художественных смыслов в целостную картину изображаемого «кусочка» жизни. Например, имена прилагательные могут группироваться в текстовый рефрен при изображении вечернего времяпрепровождения в рассказе А.И. Куприна «Листригоны»: «Вечер. Мы сидим в кофейне Ивана Юрьича, освещенной двумя висячими лампами “молния”. Густо накурено. Все столики заняты. Кто-то играет в домино, другие в карты, третьи пьют кофе, иные просто, так себе, сидят в тепле и свете, перекидываясь разговорами и замечаниями. Длинная, ленивая, уютная, приятная вечерняя скука овладела всей компанией»[47].
Эстетичность может проступать в художественном произведении при воздействии парцелляции, когда какой-либо член предложения обретает способность быть самостоятельной предикативно значимой единицей текста: «Но меня увлекла совсем другая мысль. Нежная и беспокойная. Дело в том, что у командира пятой роты, у которого был я под начальством <…> была жена… Нет, вернее, не жена… Видите ли, у нее был где-то законный муж, и они жили просто так… свободно… не в особенно пылкой любви благодаря долговременной связи»[48].
Ассоциативно группируемые слова, реализующие признак определенной тональности, содействуют возникновению художественного образа, проступающего в эстетизации лика литературной действительности: «Со мной, в числе соседей, был молодой путейский инженер, чудесный малый, добродушный толстяк. Простоватое русское лицо, холеное и круглое, белобрысый, волосы ежиком, и сквозь них просвечивает розовая кожа… Этакий ласковый, добрый йоркширчик! И глаза у него были какого-то мутно-голубого поросячьего цвета»[49].
Организация словесного материала, предопределяемая характером видения создаваемой литературной действительности, придает художественному произведению желаемую
Куприн А.И. Собр. соч. Т. 4. С. 714.
Там же. С. 495.
Там же. С. 697.
Там же. С. 415.
