В старину важные книги часто украшали драгоценностями.
– А в других экземплярах этой книги тоже есть похожие камни, инкрустированные в переплет? – вступила я.
– Нет, Хулия. А если и были, то затерялись в веках. Мои родители посвятили долгие годы поискам адамантов, но результатом явились лишь туманные ссылки. Ну, знаешь, упоминания в легендах, хрониках конкистадоров и прочих подобных текстах. Довольно нередкий мотив в индейском фольклоре.
– В индейском?
Отец Грэхем, до сих пор с отрешенным видом поигрывавший камнями, протянул их Мартину и вмешался в нашу беседу.
– Свидетельства об адамантах, – заметил он, – столь же универсальны, как и рассказ о потопе, дорогая. Тебе доводилось слышать про эпопею о Наимлапе? В Перу она очень известна.
– Не думаю, что подобные истории интересны Хулии, отец, – вмешался Мартин.
– Нет-нет, мне очень интересно!
– С каких это пор? Ты никогда не проявляла любопытства к мифологии.
– Значит, сегодня отличный день, чтобы начать, – огрызнулась я.
Довольный священник продолжал:
– Наимлап был таинственным мореплавателем доколумбовой эпохи, добравшийся до берегов Перу благодаря подобному камню. Индейцам он объяснил, что камень помогал ему слышать указания богов и никогда не сбиваться с курса.
– Занятно. А вы не знаете, отец, к какому времени относятся самые ранние упоминания об этих камнях?
– На этот вопрос ответить несложно, – улыбнулся он. – Первыми их стали использовать шумеры. Самым знаменитым из них был некий Адапа, своего рода Адам, чье восхождение в землю богов находит столько параллелей с историей Еноха, что практически можно не сомневаться – речь идет об одной и той же личности.
Отец Грэхем немного помолчал, словно упорядочивая мысли, и затем продолжил:
– Старинные книги изобилуют необъяснимыми совпадениями подобного рода. Независимо от культуры или страны их герои всегда стремятся к одним и тем же целям и одержимы поисками сходных реликвий. Много лет назад я написал диссертацию, где доказывал, что человеческий род на протяжении многих тысячелетий бьется над решением одних и тех же основных вопросов – смерть, общение с Богом и, в меньшей степени, любовь и связанные с ней последствия.
– Правда? А что конкретно вы исследовали, отец?
– Сравнительную мифологию.
– И что вы сравнивали?
– Как раз легенды о Всемирном потопе.
– Ничего себе!
– Потоп, дорогая моя, – это самый распространенный в мире древний миф. И наиболее схожий у всех цивилизаций. Все его вариации – будь то вавилонские или центральноамериканские – повествуют, по сути дела, об одном и том же и несут отпечаток вселенского атавистического ужаса. Утнапишти у шумеров может сойти за брата-близнеца нашего Ноя. Или Девкалион у древних греков. Или же Ману, герой индийской Ригведы, переждавший
