отпустила.
– Да ладно, нам же надо побеседовать о твоей диссертации.
Она обернулась к подружке и состроила умоляющую мину.
Продолжая танцевать под «Иглз», я потянул ее за собой сквозь праздничную сутолоку к ванной и, убедившись, что она не занята, затанцевал ее внутрь и запер дверь. Там царила такая тишина, будто, кроме нас, в доме нет ни души. Она облокотилась о стену – лукавая, легкомысленная, как будто ни при чем. Я сделал длинный глоток из пивной банки и выплюнул зеленого паучка.
– А я уж и не думал, что ты придешь, – чуть обиженно сказал я.
– Я и сама не думала… – она помедлила, – но, – вздох, – захотелось тебя увидеть.
Я вытащил грамм и спросил:
– Поправиться не желаешь?
Она уставилась на меня с удивленной улыбкой, скрестив руки на груди.
– Брет, я не думаю, что это хорошая идея.
– Что это за уклонистские мотивы? – раздраженно спросил я. – Откуда этот пуританизм – из злобного зажатого городишки в Коннектикуте, откуда ты сбежала?
Я занялся граммом и высыпал горку на полку возле раковины.
– Я всего лишь предложил тебе дорожку. Неужели так сложно решиться? – И добавил тоном холостяка: – Кто эта сексапильная подружка?
Она проигнорировала мою тактику.
– Дело не в дорожке.
– Отлично, я тогда и твою уберу.
– Дело в твоей жене.
– В моей жене? Да ладно, я женат-то всего три месяца. Не наседай. Мы пока лишь прощупываем дно…
– Твоя жена здесь, к тому же ты немного не в себе. – Она потянулась за черно-оранжевым полотенцем для рук и промокнула мне лоб.
– Когда это нам мешало? – «печально» спросил я.
– Мешало чему? – спросила она с деланым возмущением и тут же сладострастно улыбнулась.
Я согнулся над раковиной и запылесосил обе дороги через соломинку, тут же обернулся и прижал ее, разделяла нас только гитара. Когда я поцеловал ее в губы, они раскрылись без всякого сопротивления. Мы повалились на стену. Я закинул гитару за плечо и все нажимал на Эйми, в джинсах уже пульсировала эрекция, она якобы давала отпор, но не слишком. В какой-то момент с меня свалилось сомбреро.
– Такая ты сладкая, рук не оторвать, – пыхтел я. – Ты когда-нибудь в больничку играла?
Она рассмеялась и вырвалась.
– В любом случае не здесь. – Она поглядела на мою голову. – Что ты сделал с волосами?
Я опять поцеловал ее в губы. И на этот раз она ответила с еще большей готовностью. Нас прервал звонок моего мобильного. Я не стал отвечать. Мы продолжили целоваться, но меня уже захлестывало разочарование – ничего более интересного в этой ванной сегодня не произойдет, – а телефон все вибрировал в заднем кармане, и мне все-таки пришлось на него ответить.
В конце концов Эйми пришлось оттолкнуть меня:
– Ну ладно, хватит.
– На сегодня, – добавил я
