Ее завалили сообщениями. Перед предсказанием она перевела телефон в беззвучный режим, а потом забыла включить звук.
Все сообщения были от одного человека – Окулус, Памелы Доуз, аспирантки, которая поддерживала порядок в обителях «Леты» и была их научной сотрудницей. Пэмми, хотя так ее звал только Дарлингтон.
«Перезвони».
«Перезвони».
«Перезвони».
Сообщения приходили с промежутком ровно в пятнадцать минут. Либо Доуз придерживалась какого-то протокола, либо была еще более дерганой, чем предполагала Алекс.
Алекс подумывала просто проигнорировать сообщения. Но была ночь четверга, ночь, когда проходили встречи обществ, а это означало, что какое-то мелкое дерьмо что-то натворило. Откуда ей знать, может, эти придурочные оборотни из «Волчьей морды» превратились в стадо буйволов и затоптали кучку студентов из Брэнфорда.
Она зашла за одну из поддерживающих куб Бейнеке колонн, чтобы укрыться от ветра, и набрала номер.
Доуз взяла трубку с первого же гудка.
– Говорит Окулус.
– Отвечает Данте, – сказала Алекс, чувствуя себя идиоткой. Данте – это она.
Дарлингтон был Вергилием. Предполагалось, что иерархия «Леты» останется таковой, пока Алекс не доучится до последнего курса и не станет Вергилием сама, чтобы наставлять своего преемника-первокурсника. Когда Дарлингтон называл ей их кодовые имена, которые величал постами, она кивала и зеркалила его легкую улыбку, притворяясь, что оценила шутку. Позже она погуглила их и узнала, что Вергилий был проводником Данте, когда тот спускался в ад. Опять юмор Дома Леты пропал впустую.
– В комплексе Пейна Уитни нашли тело, – сказала Доуз. – Центурион на месте.
– Тело, – повторила Алекс, спрашивая себя, не повлияла ли усталость на ее способность понимать обыкновенную человеческую речь.
– Да.
– Типа мертвое тело?
– Да-а, – Доуз явно старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, но у нее перехватило дыхание, и единственный слог превратился в музыкальное заикание.
Алекс прижалась спиной к колонне, ощущая через пальто холод камня. На нее нахлынула волна злого адреналина.
«Ты издеваешься?» – захотелось спросить ей. Такое у нее сложилось впечатление. Что ее пытаются наебать. Она словно вернулась в прошлое, когда была странной девочкой, которая разговаривала сама с собой и так отчаянно мечтала завести друзей, что согласилась, когда Сара Маккинни взмолилась: «Встретишься со мной в «Тре мучачос» после школы? Я хочу посмотреть, сможешь ли ты поговорить с моей бабушкой. Мы раньше часто туда ходили, и я очень по ней скучаю». Девочкой, которая одиноко стояла перед входом в самый дерьмовый мексиканский ресторан в самом дерьмовом фудкорте в Долине, пока ей не пришлось позвонить маме и попросить ее забрать, потому что никто так и не пришел. Разумеется, никто не пришел.
«Это
