Им предстояло купить шарфы цветов своих колледжей, выучить их кричалки и девизы. Как и сам Дарлингтон, Алекс принадлежала «Лете», но ее распределили в колледж Джонатана Эдвардса, названный в честь сурового проповедника.
– Я из Дэвенпорта, – сказал Дарлингтон. – Но я не живу в кампусе.
Ему нравилось жить в Дэвенпорте, нравилась столовая, просторная лужайка во дворе. Но ему не нравилось, что «Черный вяз» пустует, и денег, которые он сэкономил на проживании и питании, хватило, чтобы отремонтировать протечку, обнаруженную им в бальном зале прошлой весной. Кроме того, Космо любил общение.
– У тебя машина есть? – спросила Лорен.
Мерси рассмеялась:
– О боже, ну ты даешь.
Лорен пожала плечами.
– А как еще нам добраться до «Икеи»? Нам нужен диван.
Очевидно было, что она станет в их компании заводилой: это она будет выбирать, на какие вечеринки им ходить, она убедит их устроить тусовку на Хэллоуин.
– Извините, – с виноватой улыбкой сказал Дарлингтон. – Я не смогу вас отвезти. По крайней мере, сегодня.
«И никогда», – мысленно добавил он.
– А еще мне нужно украсть у вас Алекс.
Алекс вытерла ладони о джинсы.
– Мы тут пытаемся разобрать вещи, – нерешительно, даже с надеждой сказала она.
Он заметил круги пота у нее под мышками.
– Ты обещала, – подмигнув, сказал он. – И ты знаешь, как серьезно моя мать относится к семейным делам.
Он увидел вспышку неподчинения в ее масляных глазах, но сказала она только:
– Ладно.
– Можешь оставить нам наличных на диван? – спросила ее Лорен, небрежно засунув пластинку Queen назад в ящик.
Он понадеялся, что это не оригинальный винил.
– А то, – сказала Алекс и повернулась к Дарлингтону: – Тетя Айлин ведь обещала раскошелиться на новый диван?
Мать Дарлингтона звали Харпер, и он сомневался, что ей вообще известно, что такое «Икея».
– Серьезно?
Алекс скрестила руки на груди.
– Ага.
Дарлингтон вынул из заднего кармана бумажник и отстегнул триста долларов наличными. Он протянул деньги Алекс, а та отдала их Лорен.
– Не забудь написать ей благодарственную записку, – сказал он.
– Ой, обязательно, – сказала Алекс. – Я же знаю, как для нее важны приличия.
Когда они шли по газонам Старого кампуса, оставив позади красные кирпичные башни и зубцы Вандербильта, Дарлингтон сказал:
– Ты должна мне триста долларов. Я не собираюсь покупать тебе диван.
– Ты можешь себе это позволить, – невозмутимо сказала Алекс. – Похоже, ты из преуспевающей ветви семьи, братан.
– Я нашел тебе оправдание для частых встреч со мной.
– Брехня. Ты меня испытывал.
– Испытывать тебя – моя работа.
– Я
