если честно. А как ты много смысла вкладывала в каждую мелочь! Никогда не думал, что можно столько смысла вложить в одежду, интерьер и прочее. Очень интересно было наблюдать за тем, как ты работаешь и как умудряешься всем процессом руководить, будто всю жизнь только этим и занимаешься. А потом ты подсела ко мне и стала расспрашивать, понял ли я намерения своего персонажа, что я думаю о его альтруизме. Я помню, мы долго обсуждали характер Симона, чтобы я без проблем смог вжиться в роль, хотя ты дала мне героя, очень похожего на меня. Мне кажется, я специально задерживал тебя, потому что не знал, когда еще смогу поговорить с тобой… по-настоящему, о чем-то важном. Не знаю, почему-то до того дня я смотрел как будто сквозь тебя.
Последнее предложение вызвало у Йенни короткий смешок, а затем и широкую искреннюю улыбку. Ее щеки вновь густо порозовели.
– Сказать, что я удивлена – ничего не сказать… Спасибо. Если честно, у меня тоже было чувство, будто я впервые тогда с тобой заговорила. По-настоящему.
– Йенни, – сказал Аксель серьезно. – Пообещай мне, что ты не станешь юристом или еще кем-то там. Ты не имеешь права хоронить свой талант вот так. Кстати, а та короткометражка заняла какое-нибудь место в конкурсе? Я уверен, что заняла.
– Ну-у-у, – уклончиво протянула Йенни. – Я так и не решилась ее отправить…
– Андерссон, ты убиваешь меня! – воскликнул Аксель, раздосадованно качая головой. – Что значит «не решилась»?!
– Я просто подумала и решила, что этот фильм недостаточно хорош. У меня не было ни единого шанса на победу.
– Ты, блин, издеваешься?! – Аксель всплеснул руками. – Все, с этого дня я лично буду отправлять твои работы на фестивали и конкурсы. Как это возможно, чтобы такие талантливые люди никому не показывали своих шедевров! Ты чертова эгоистка, ты это знала?
Йенни рассмеялась, и на щеках ее двумя полумесяцами выступили ямочки. Аксель расплылся в умиленной улыбке.
– А насчет твоих родителей… Это паршиво. Думаю, ты права – развод самое оптимальное решение.
– Да, знаю. А вообще… люди, не способные на искреннюю любовь, вызывают у меня тоску и жалость. То есть я люблю своих родителей, но их бесконечное безразличие друг к другу меня поражает. То, что они говорят друг другу во время ссор… я представляю себя на месте каждого из них, и мне так больно становится… Так обидно за то, что они вынуждены все это дерьмо выслушивать от человека, который должен быть им опорой. Хотя, конечно, я понимаю, это не только у нас в семье происходит. Люди слишком часто быстро сжигают друг друга в порыве какой-то бешеной страсти и потом либо разбегаются, либо живут вместе только из-за того, что у них сформировалась привычка быть вместе, но при этом они друг другу глубоко безразличны. Я знаю только одну пару, где люди правда любят друг друга, – это родители Луи, кстати. Не представляешь, какая они прекрасная пара. – Йенни выдохнула, заправила за ухо прядь волос. – И мне кажется, я тоже отношусь к людям, которые не
