у нас на полигоне.
– И как?
– Результаты выше всяких похвал.
– В чем секрет?
– Свой рецепт немцы не раскрывают, – с досадой ответил помощник начальника управления.
– И требуют за него немалые деньги, – уточнил Петр Павлович.
– Угу, – вздохнул провожатый.
– Сколько?
– Не менее 100 тысяч в год на первые шесть лет.
Петр Павлович бросил Ардову многозначительный взгляд, как будто давал сигнал приготовиться к важной операции, которую намеревался сейчас исполнить.
– А о том, что немцы требуют закупить у германских фирм новые станки и механизмы, мы молчим, да? – запальчиво поинтересовался он у инженера. – Что понадобится строительство газового завода, нового прокатного цеха, мартеновской мастерской – это мы в расчет не берем?
Гаген-Торн с опаской посмотрел на визитера.
– Электродвигатели германской фирмы «Шуккерт» из каких источников предполагаете покупать? – продолжал сыпать каверзами Жарков, поражая спутников невероятной осведомленностью в вопросах производства корабельной брони нового типа.
– Из кредитов, выделенных на новое судостроение… – наконец ответил инженер, не понимая природы жарковского возбуждения. – Великому князю Алексею Александровичу[13] предоставлена справка-ведомость на все заказы…
– А мы сами, стало быть, изготовить броневые плиты подобной прочности не можем?
– Не можем…
Гаген-Торн наконец подвел чинов полиции к столу Лундышева.
– А какое отношение это имеет к смерти Александра Петровича? – наконец поделился он недоумением, которое вызвала у него исполненная Жарковым эскапада.
С не меньшим удивлением наблюдал за ходом дискуссии и Ардов.
– Мы обязаны проверить все версии, – уклончиво ответил криминалист и принялся перебирать папки на столе.
Воспользовавшись затишьем, в разговор вступил Илья Алексеевич:
– Скажите, вчера Лундышев ушел со службы раньше обычного?
– Да, я лично отпустил, – подтвердил Гаген-Торн. – Сказал, требуют семейные обстоятельства.
На этих словах Жарков опять бросил Ардову взгляд с особым значением, как будто прозвучавшее признание окончательно расставляло все по местам.
– Как, по-вашему, повел бы себя Лундышев, если бы застал супругу в объятиях любовника?
– Мне кажется, вопрос не слишком деликатный… – попытался было уклониться инженер.
– И все же я вынужден настоять, – проявил твердость сыщик.
– Как я уже говорил, Александр Петрович имел непростой характер… – принялся подыскивать слова Гаген-Торн. – Вспыхивал мгновенно! Полагаю, это было следствием контузии. Впрочем, и отходил быстро. Извинялся.
– Он мог в приступе гнева выстрелить в соперника? – прямо
В это время – управляющий морским ведомством.
