выезда на суицид, начинает потихоньку отпускать. Но о чём говорить с этим странным товарищем?.. Чем живёт нынешняя молодёжь? Тусовки-клубы, Таиланд-учёба-предки? Бабки?..
Ох, доехать бы уже и выбросить из головы это диво молодое…
– А вы похожи на японку, – неожиданно выдало «диво».
Нина вздрогнула и повернула голову.
Парень снова отчаянно смутился, и холёный «Ягуар» чуть дёрнулся. Только кошки могут так презрительно дёргать шкуркой, выражая недовольство нерасторопным хозяином.
– Ну, вы не первый, кто мне это говорит, – невесело усмехнулась она и провела пальцем по хромированной отделке приборной панели. – Но вы тоже правы. Правда, ничего столь романтического… просто обычные последствия военной оккупации. В восемнадцатом. Тысяча девятьсот, – зачем-то добавила она и перевела взгляд на дорогу.
– Простите, – пробормотал он покаянно. – Я не хотел…
– Да ничего страшного, – ей вдруг стало смешно. – Давненько это было, почти сто лет тому, да и прабабушки-то давно уж нет, царствие ей небесное. Я её и не знала совсем. А вот дед получился знатный красавец, хоть и желтоват лицом. В сыне его, папке моём, уже ничего японского, а вот на мне гены опять отыгрались. К огромному неудовольствию моей мамы, – слегка помрачнела она. – Я для неё «полная нехристь», как она выражается…
Она даже не поняла, зачем сказала это. Эта мозоль в её душе одна из самых тайных и намозоленных…
Они какое-то время молчали, пока не повернули на втором светофоре. Нина объяснила, куда ехать дальше, и они снова умолкли. Нина чувствовала себя… странно. Неловко, скованно, но как будто невидимая и прочная нить вдруг связала её с этим необычным молодым человеком. Тончайшая, словно вытянутая искусным вальцовщиком, серебряная нить. Она даже мотнула головой, пытаясь вытрясти из неё эту невиданную чушь. Взбредёт же!.. Парень покосился удивлённо, и настал её черёд смущаться. В салоне повисла неловкая тишина. «Ягуар» гудел сыто, ровно, чуть слышно. Хорошая машина…
– Знаете, – вдруг сказал парень, не глядя на неё. – Я вам уже столько о себе умудрился рассказать, что было бы странно не познакомиться, как следует… Меня зовут Григорий. Григорий Геловани, если вам интересна пресловутая грузинская фамилия. И мне бы очень хотелось узнать, как зовут вас… если вы не против, конечно, – робко добавил он и посмотрел на неё, вопросительно улыбаясь.
– Конечно, не против, – улыбнулась она в ответ. – Но опять же, ничего столь загадочного и романтичного. Просто Нина. Нина Саблина, если вам интересна моя обычная русская фамилия. О, ну вот мы и приехали почти, – посмотрела она на приближающуюся родную многоэтажку и ощутила… что-то очень похожее на разочарование. – Так что, может, и не стоило знакомиться перед самым прощанием. Остановите здесь, пожалуйста, мне отсюда удобнее дойти.
«Ягуар» плавно, совсем по-кошачьи, замедлил ход и замер – или послушно лёг? – около автобусной остановки. Нина не успела ещё и сумку на плечо закинуть, как Григорий уже открыл
