невозможной, как слишком яркий, слепящий свет. – И вы сами сказали, что оно было нелёгким. Так позвольте мне угостить вас чашечкой кофе?
Серия «про богатых» внезапно продолжилась, и Нина совсем растерялась. Где-то в глубине души тревожно тенькнул колокольчик, предупреждающий об опасности. Если затянуть знакомство с этим богатеньким обаяшкой, последствия могут быть… одним словом, могут быть последствия! Оно нам надо?.. Пора уже щёлкнуть красной кнопкой на пульте!
– Вы знаете… – начала она решительно, но осеклась, потому что он вдруг потянулся, взял её за руку, легонько сжал, и у неё мгновенно остановилось кровообращение, сердцебиение и все прочие столь необходимые для биологического существования процессы. Она просто стояла и бессмысленно таяла в глазах цвета горького – её любимого – шоколада.
– Всего одну чашечку, – вкрадчиво попросил Григорий, снова лукаво наклонив голову. – И после этого торжественно обещаю перестать вам надоедать. Хорошо?
Не такой уж он и робкий, пробилась сквозь вату, заполнившую черепную коробку, не слишком оригинальная мысль, пока они снова усаживались в «Ягуар». Очевидно, он всё же неплохо осведомлён о своих чарах…
Ох, Нинка, кажется, ты слегка попала…
Они сидели во «Фрегате» уже второй час. Кофеин весёлой энергичной волной перекатывался по Нининым сосудам, отчего у неё кружилась голова, и совершенно распоясался язык. Три кружки – это явный перебор…
А впрочем, при чём тут кофеин?
– … и тогда я решила – всё, никогда к лошади больше и близко не подойду. Хотя до чего ж они всё-таки красивые!..
– Зря, – немедленно и даже чуть запальчиво отозвался Григорий. – Вас совершенно неправильно подвели к лошади. Сзади вообще нельзя подходить! Это абсолютно непрофессионально! Вы должны позволить мне… – и внезапно осёкся, смутившись. – Простите, я же обещал не приставать к вам больше… Как трудно бывает сдержать некоторые обещания, правда? – добавил он, помолчав, и поскрёб ногтем по пятнышку на синтетической скатерти.
– Вы обожаете лошадей, – заметила Нина, улыбнувшись.
– Да! – рассмеялся Григорий. – Признаться, я люблю их больше, чем людей.
– Ну, это вы хватили, – протянула Нина неодобрительно. – Люди тоже нормальные попадаются. Хотя реже, чем нормальные лошади, наверное.
Они снова – в который уже раз? – рассмеялись вместе, и Нина вдруг поняла, всё, пора. Иначе катастрофа. Цунами, буря и тайфун, вместе взятые. По-другому называется – «влюблённая Нинель».
Он, видимо, что-то такое почувствовал, потому что резко замолчал и посмотрел ей прямо в глаза. И снова Нина ощутила, как между ними натянулась до звона прочная невидимая нить.
Да что за чертовщина?.. Она же суровая циничная реалистка до мозга костей!.. Почему она так бестолково и покорно расплывается под его взглядом, словно ей шестнадцать, и в её крови, как пьяные матросы, бушуют необузданные гормоны?
Она
