мелькнуло что-то бледное, оно проскользнуло бесшумно, исчезнув так же быстро, как и явилось. Мелисар ускорил шаг, кинувшись к тем зарослям, где видел нечто. И лишь только он достиг этого места, как за ближайшим деревом мелькнули локоны серебряного цвета, святящиеся в непроглядной тьме леса.
Он в несколько шагов преодолел расстояние, но за растрескавшейся корой старой сосны был лишь мрак. Смех продолжал литься густым медовым напитком, обволакивая душу и сердце, стремящееся вылететь из груди и, прорвав мрак ночи, найти его обладательницу. Он больше не казался безграничным, и чувство, что он звучит отовсюду, пропало. Теперь Мелисар отчетливо слышал, откуда исходят звуки, и быстрым шагом стремился к этому месту.
Прямо перед ним, вырвавшись из-под крон под блеклый свет луны, наконец выплыла обладательница столь чарующего и манящего голоса. Смеясь, она оглянулась и, игриво подобрав подол длинной юбки, бегом скрылась за огромным, широким кедром. На мгновение у Мелисара сорвалось дыхание, и он остановился, будто ноги его оплели гигантскими и липкими паучьими сетями. И лишь оставшись один во мраке, он понял, что должен делать.
Бегом он преследовал чарующую его своим смехом незнакомку. Где-то мелькал подол ее юбки, где-то она сама поворачивалась к нему и, идя спиной вперед, манила его своим маленьким пальчиком за собой. Кинжал давно остался лежать в густой листве далеко позади, безоружные руки Мелисара теперь тянулись лишь к ней. Она излучала слабое серебряное свечение, длинные густые и извивающиеся локоны ее волос подпрыгивали с каждым шагом ее босых ног. Платье легко проскальзывало сквозь колючие кусты и враждебно изогнутые сучья деревьев. Ее широкая улыбка казалась именно тем третьим после воды и огня, на что можно смотреть действительно бесконечно. Мелисар стремился к ней, позабыв обо всем, что знал и помнил, продираясь сквозь заросли, в которые не рискнул бы заходить и при свете дня.
Стремительным прыжком с низкой ветви старого клена ему на спину приземлилась ласка. Своими маленькими коготками она тут же принялась раздирать его белую рубашку, пытаясь оцарапать его как можно сильнее. Но Мелисар даже не заметил ее появления, его охмеленный смехом красавицы разум не желал больше воспринимать окружающий мир, тело покинуло чувство боли.
Она продолжала извиваться на бегу, легко проскальзывая под низкими и толстыми, обросшими густым мхом ветвями древних деревьев. Ее маленькие ножки мягко пружинили по густому лесному настилу из листьев. Руки то мимолетно касались коры одного дерева, то любовно обвивали другое. Мелисару казалось, что вот-вот – и он коснется ее, достигнет желанного, окунется в объятия света, почувствует долгожданное тепло, сможет вдохнуть запах ее волос, и ее смех станет только его.
Ласка с остервенением продолжала рвать на нем одежду, по спине уже потекли первые тоненькие струйки крови, но он даже не чувствовал этого. Выбежав из тени искривленной сосны, Мелисар оказался на краю небольшой
