И однако Чик все еще не считал их заслуживающими уважения, взирал на них с подозрительной злобой, постепенно расцветающей в полноценную паранойю, и на какой, спрашивается, поступок он в результате способен решиться?
По отношению к нам?
Теперь меня, пусть и мертвого, будет преследовать еще один страх.
– Нам нужно найти проход через горы. – Нимандр, сощурившись, смотрел вперед.
– Чик говорит, они называются Божий Шаг. Наш благодарный друг – прямо-таки поразительный кладезь всевозможных неожиданных знаний.
– Благодарный? А, понял тебя. Ну, он же все это время был без чувств?
– Не до нас ему было, да. Плясал, укушенный пауком.
– Даже если мы объясним ему, что случилось, это не поможет, – сказал Нимандр. – Для того, кто не хочет слушать, слова тоньше паутины, их так легко отмести в сторону.
– Нужно было солгать.
Нимандр взглянул на него, его брови поползли вверх. Клещик усмехнулся.
– Наплести ему про одержимых богом, про безумных фанатиков, готовых залить мир собственной кровью. Про то, как мы ступили было на путь к раю и вдруг обнаружили, что нас там не ждут. Как одурачили бога-простачка, не сумевшего сообразить, что марионеток следует делать из поклонников, не из себя самого. Рассказать про отравленное вино, что было кровью, что была вином, что было кровью. А, и не забыть про достославную бойню, о той невероятной удаче, с которой мы раз за разом попадали в цель, просто отпихиваясь и отмахиваясь, и о столь же черном невезении, постигшем нападавших. А потом…
– Хватит, Кле.
– Зачем мы вообще этим озаботились, Нимандр? Тем, чтобы его спасать?
Нимандр уже вновь пристально смотрел на горы вдалеке.
– Араната говорит, что он нужен. Необходим.
– Для чего? И что она вообще знает?
– Хотел бы я тебе ответить, Кле.
– Я себя чувствую, как будто вот-вот в крови захлебнусь!
Нимандр кивнул.
– Да. Я тоже. Думаю, как и все мы.
– Но мне не кажется, что Аномандр Рейк захочет бросить нам веревку.
– Скорее всего, нет.
Клещика потрясла мудрость, прозвучавшая в этом согласии. Он опасался не зря – их вождь действительно изменился. Он что, тоже теперь все видит? Но если так, где его отчаяние? Я не понимаю…
– Я себя чувствую так, словно умер изнутри, – сказал Нимандр. – Именно так.
– Не говори так, брат мой! Не надо!
– Почему?
Так может себя чувствовать только один из нас. Только один. И я, чтоб тебя, успел раньше! Это мое чувство! Он резко рассмеялся.
– Да нипочему. Нет ни малейшей причины.
– Ты как-то странно себя ведешь, Кле, сам-то не замечаешь?
Они ехали по выбеленной от соли
