позже, Уолт Уитман в «Демократических далях» (1871) утверждает: в США, где форма правления заточена на поддержание унификации или по крайней мере на иллюзию таковой), граждан неотступно будет преследовать тревога совершенно особого свойства: постоянная борьба за индивидуальное самоуважение, основанное на социальном одобрении. Иными словами, там, где каждый – кто-то, никому не стать любым [where everybody is somebody, nobody is anybody]. В недавнем опросе общественного мнения, проведенном Институтом Харриса (Louis Harris poll), 76 процентов респондентов ответили, что больше всего они хотят «уважения со стороны окружающих». Один рекламодатель, обращаясь к потенциальным покупателям кофейного столика, давеча рисовал перед ними образ, столь милый американскому сердцу: «Положитесь на свой хороший вкус – вот надежный, душевный, чуткий советчик, который обеспечит вам почтительное внимание в любой обстановке, какую вы только пожелаете себе представить».
Особой опасностью, подстерегающей классовую ситуацию в Америке – где все меняется так быстро, а призы достаются любому везунчику, – оказывается разочарование, за которым по пятам следует зависть. Поскольку миф создает впечатление, будто ты запросто можешь проложить себе путь к вершинам, горечь разочарования оказывается особенно сильной, когда ты понимаешь, что заперт в ловушках классовой системы – которая, как тебя уже почти убедили, совершенно не важна. Когда, миновав молодость и вступив в зрелые годы, некоторые обнаруживают, что их возможности социального восхождения сдерживаются ограничениями, порожденными такими, казалось бы, не относящимися к делу факторами, как наследственность, окружение в раннем возрасте и социальный класс ближайших предков, они впадают в нечто вроде отчаяния – которое, пусть и протекает обычно в секрете, от этого не становится менее разрушительным.
Де Токвиль предвидел подобного рода душевные муки. Он пишет: «Во времена демократии люди испытывают значительно более сильные удовольствия, чем люди, живущие в века аристократического правления, и – что еще более важно – эти удовольствия становятся доступными неизмеримо большему числу людей». Однако далее добавляет: в эгалитарной атмосфере «надежды и желания людей исполняются значительно реже, их души испытывают значительно более сильные волнения и беспокойство и их заботы становятся более изматывающими»8.
А за несбывшимися надеждами приходит зависть. В этой стране никогда не следует недооценивать силу примитивной классовой зависти, стоящую за подлыми и даже преступными деяниями, – закипающую в результате разочарования в официальном мифе об отсутствии классов. Человек, парковавший свой роскошный автомобиль в большом городе, а по возвращении обнаруживший, что все окна разбиты, радиоантенна вырвана с корнем, сразу поймет, что я имею в виду. Сенатор Джозеф Р. Макарти, выступавший в 1950 году в Западной Вирджинии, прибегнул к языку, практически не оставляющему сомнений в том, что он в действительности хотел сказать: не столько «коммунизм»,
