не редкость?
Я почувствовала, как улыбка расплылась по моему лицу, и удовлетворенно откинулась на спинку стула:
– Ведь так? Ты думал, что они будут обсуждать твои «Откровения»?
– Во-первых, – сказал Гас, – я живу здесь уже пять лет, и Пит никогда не приглашала меня в этот клуб. Так что да, в тот момент это показалось мне вполне разумным предположением. Во-вторых, – он схватил из коробки глазированный пончик, – тебе следует быть осторожнее, Январия Эндрюс. Ты только что показала, что знаешь название моей книги. Кто знает, какие еще секреты вот-вот выплеснутся из тебя?
– Откуда ты знаешь, что я просто не погуглила его? – возразила я. – Может быть, я никогда не слышала об этом раньше.
– Откуда ты знаешь, что твой случайный поиск в Гугле не доставит мне еще большего удовольствия? – ответил Гас.
– А может, я гуглила тебя, подозревая, что у тебя есть криминальное прошлое?
– А что, если я буду отвечать вопросами на твои вопросы до скончания века?
– Откуда ты знаешь, что меня это волнует?
Гас с улыбкой покачал головой и откусил еще кусочек.
– Ух ты, какой кошмар!
– Пончики или этот разговор? – спросила я.
– Этот разговор, конечно. Пончики очень вкусные. Кстати, и я тебя погуглил. Тебе следует подумать о том, чтобы взять еще более редкое имя.
– Я подумаю, но ничего не могу обещать, – сказала я. – Там полно всякой бюрократической волокиты и прочего маразма.
– «Южный комфорт» звучит довольно сексуально. Тебе нравятся южные парни? Они заводят тебя?
Я закатила глаза:
– Я склонна думать, что ты никогда не был на юге и, возможно, не смог бы найти юг даже по компасу. Кроме того, почему ты думаешь, что все стараются сделать женскую прозу полуавтобиографической? Обычно романисты предполагают, что их читает одинокий белый мужчина, а чаще женщина…
– Сексуально озабоченный, – вставил Гас.
– Как ты? – не растерялась я.
Он задумчиво кивнул, не сводя с меня темных глаз.
– Лучший за этот вечер вопрос, – произнес он. – Ты серьезно полагаешь, что я сексуально озабоченный?
– Определенно.
Мой безапелляционный ответ, казалось, позабавил его, и он скривил и без того кривые губы. Я выглянула в окно.
– Если Пит не планировала использовать в обсуждении ни одну из наших книг, то как же она забыла сказать нам, что сейчас читают в этом клубе? Я имею в виду, если бы она хотела, чтобы мы просто присоединились, то могла бы дать нам шанс действительно прочитать обсуждаемые книги.
– Это не было случайной забывчивостью, – сказал Гас. – Это была преднамеренная манипуляция. Она знала, что я ни за что не пришел бы сегодня, если бы знал, что там будет на самом деле.
Я фыркнула:
– И какова же была конечная цель этого гнусного плана? Стать эксцентричным второстепенным персонажем в очередном романе Августа Эверетта?
– Что именно
