к дороге, где два копья фар тянулись над асфальтом и ловили в свой конус проносящиеся мимо вечнозеленые деревья.
– Я помню тебя, – сказал он, и его взгляд снова остановился на мне. Его взгляд был почти таким же твердым и тяжелым, как прежде.
Я была благодарна темноте, когда жар ударил мне в лицо.
– Откуда?
– Это было не так уж давно. Всего один вечер…
Боже. Мы ведь договорились тогда никогда не говорить об этом, не так ли? Это был единственный вечер, когда мы разговаривали вне класса. Ну, как разговаривали? Мы пересеклись на одной вечеринке студенческого братства. Тема вечера была очень расплывчатой: «Классика».
Гас и его друг Паркер пришли в костюмах Пони-боя и Джонни и провели ночь так «мощно», что объемами их выпивки были впечатлены даже подвыпившие парни из братства. Мы с Шади пришли в образах автостопщиц Тельмы (она) и Луизы (я).
Девушка Гаса, Тесса, уехала домой на выходные. Мы с ней жили почти в соседних студенческих комнатах и часто посещали одни и те же вечеринки. Она являлась последней по значимости причиной, по которой пересекались наши с Гасом пути, но в ту ночь оказалось все по-другому.
Это было начало учебного года, самое начало осени. Мы с Шади тогда часто ходили на дискотеку в подвале, и всю ночь я наблюдала за Гасом, немного злясь, потому что его последний рассказ был таким хорошим. Он все еще казался мне до смешного привлекательным, и его критика в мой адрес все еще звучала слишком часто. Я устала от того, что он постоянно просил у меня ручки, и, кроме того, он поймал меня на том, что я смотрю на него. Я теперь чувствовала, что он тоже наблюдает за мной.
Я чувствовала это везде. В импровизированном баре в соседней комнате. Наверху за столом для пивного понга[18]. На кухне у бочонка. А потом он стоял неподвижно в толпе желающих попрыгать под «Sandstorm»[19] группы всего в нескольких ярдах от меня, и мы оба смотрели друг на друга. Почему-то я чувствовала особую уверенность, что он все это время видел во мне своего конкурента.
Я не помню, подошла ли я к нему первой или это он подошел ко мне. А может быть, мы встретились посередине. Все, что я запомнила, это то, что мы закончили танцевать в обнимку друг с другом. От воспоминаний о той ночи у меня до сих пор кружилась голова. Его руки лежали на моих бедрах, мои руки – на его шее, а его лицо плавало чуть ниже моих глаз. Холодный, бесчувственный ворчун? Нет, Гас Эверетт был весь в горячем дыхании и в искрящихся прикосновениях.
Соперничество это или нет, но было заметно, как сильно мы хотели друг друга в ту ночь. Мы оба были готовы принять самое плохое решение.
А потом Шади спасла положение. Она остригла свою голову в ванной ножницами, которые нашла под раковиной, и нас обоих выгнали и запретили на всю жизнь посещать вечеринки этого братства. Хотя мы и не пытались вернуться туда в последние несколько лет, я подозревала, что у братства довольно короткая память. Не дольше срока обучения, т. е. максимум четыре года. Очевидно, у меня была гораздо более длинная память.
– Яна?
Я подняла глаза и вздрогнула от того,
*
Композиция группы Darude.
