вечером вымоешь.
– Угу.
Вот он и второй урок: соглашайся со всем, не нарывайся на спор. Проигрыш в любом случае обеспечен.
Келен запила проклятое варенье несладким и терпким черным чаем и ушла в прихожую натягивать на ноги осенние сапоги.
– Поторопись, опоздаешь на автобус.
За дверью ее ждал прохладный ветер. Келен перекинула рюкзак через плечо и быстро зашагала по улице с одинаковыми двухэтажными домами, выжженными беспощадным солнцем газонами и гравиевыми террасами. Только наличие или отсутствие машин возле жилищ отличало их одно от другого. И все это Келен подметила уже достаточно давно, мысли ее были старые. Никаких новых впечатлений или ощущений, никаких иных сравнений, метафор, эпитетов. Как будто бы у нее разом атрофировались все органы чувств, и поэтому, чтобы описать знакомый пейзаж, который она видела до потери восприятия, ей каждый раз приходилось объясняться одними и теми же словами, ведь ничего альтернативного увидеть, учуять или потрогать Келен уже не могла.
«Что мне делать?»
Сознание не позволяло размышлять о чем-то другом.
«Мне хреново. Просто ужасно».
Келен не вела разговоры с людьми чуть больше полутора месяцев. Если бы не ее мать да работник ближайшего к их дому супермаркета, она разучилась бы говорить вовсе. Теперь девочка очень боялась, что ее стошнит, если кто-то в классе вздумает обратиться к ней.
На автобусной остановке Келен увидела группку из трех человек и узнала их, они учились с ней в одной школе. Обратной реакции не последовало. Два мальчика и девочка были заняты разговором, причем последняя широко улыбалась, звонко смеялась над шутками парней и время от времени заученным жестом поправляла прическу. Для нее этот день был самым настоящим праздником. Возвращение в знакомые стены, где ее ждали толпа подружек и куча красивых мальчиков старшей школы, это, разумеется, повод, чтобы завить волосы, нанести легкую боевую раскраску и надеть туфли на высоких каблуках. Келен опустила взгляд на свои черные сапоги, плохо сочетавшиеся со школьной формой.
Пока автобус маневрировал меж легковушек, Келен шаталась по всему проходу на поворотах и составляла конкретный план действий. Почти никто ее не знал. Почему? Потому что Келен никому не позволяла себя узнать. На то находились определенные причины, но, возможно, если начать вести себя весело и несерьезно, трудности в общении исчезнут сами собой?
«Стоит попробовать. Может, крутые и классные друзья скорее помогут мне вылечиться».
Резкий рывок, Келен чуть не грохнулась на пол. Приехали.
Перед ней из автобуса выскочила троица, встреченная на остановке. Украдкой Келен еще раз взглянула на девочку. Так, запомнить: всему улыбаться, с каждым здороваться, делать вид, что тебе очень весело. Поправлять прическу?
«Почему нет», – подумала Келен и, плюнув на руку, одним движением пригладила торчащие во все стороны пушистые лохмы.
