одежде, рубашка порвана.
– Что случилось? – спрашивает Инес. – Мы все изволновались.
– У меня велосипед сломался, – говорит мальчик. – Пришлось идти пешком.
– Прими ванну и надень пижаму, а я пока разогрею тебе ужин в духовке.
За ужином они пытаются вытянуть из него еще что-нибудь. Но мальчик жадно ест, отказывается говорить, а затем уходит к себе в комнату и захлопывает дверь.
– Что ему так испортило настроение? – вполголоса спрашивает он, Симон, у Инес.
Та пожимает плечами.
Наутро он заглядывает в сарай – осмотреть поломанный велосипед, но велосипеда там нет. Он стучит в дверь к Инес.
– Давидов велосипед пропал, – говорит он.
– Его одежда пахнет сигаретным дымом, – говорит Инес. – Ему десять лет, а он курит. Мне это все нисколько не нравится. Сейчас мне пора. Когда он проснется, я хочу, чтоб ты с ним побеседовал.
Он осторожно открывает дверь в комнату мальчика. Распластавшись на кровати, мальчик спит мертвым сном. В волосах запеклась глина, под ногтями грязь. Он, Симон, берет мальчика за плечи, легонько трясет его.
– Пора вставать, – шепчет он. Мальчик бормочет сквозь сон, отворачивается.
Он, Симон, обнюхивает брошенную в ванной одежду. Инес права: одежда смердит дымом.
Переваливает за десять, когда мальчик появляется из комнаты, трет глаза.
– Ты можешь объяснить, что вчера произошло? – спрашивает он, Симон. – Начни с того, где твой велосипед.
– Колесо погнулось, я не смог на нем ехать.
– Где велосипед?
– В приюте.
Так, шаг за шагом, история обретает очертания. Давид поехал в приют поиграть в футбол. В приюте кто-то из старших мальчиков конфисковал велосипед и, заехав в канаву, сломал переднее колесо. Давид бросил велосипед и впотьмах пошел домой пешком.
– Ты поехал играть в футбол, кто-то сломал тебе велосипед, и ты возвращался домой пешком. Это всё? Давид, ты никогда нам не врал. Прошу тебя, и не начинай. Ты курил. Мы с Инес уловили запах от твоей одежды.
Возникают новые подробности. После футбола дети из приюта развели костер и жарили на нем выловленных в реке лягушек и рыбу. Старшие – и мальчики и девочки – курили сигареты и пили вино. Он, Давид, не курил и не пил. Вино ему не понравилось.
– Ты считаешь, это хорошо, если десятилетний ребенок общается с мальчиками и девочками гораздо старше себя, которые курят, пьют и невесть чем еще занимаются?
– Чем это невесть чем они занимаются?
– Не важно. Твои здешние друзья, соседские, тебя не устраивают? Зачем тебе в приют?
До этого вопроса Давид отвечает вполне послушно. Но тут взбрыкивает.
– Ты ненавидишь сирот! Ты считаешь, что они плохие! Ты хочешь, чтобы я был таким, какой я по-твоему, ты не хочешь, чтобы я был таким, какой я есть по-моему.
– И кто
