Кто тебе делает что-то плохое?
– Доктор Хулио говорит, что его приют – остров прибежища. Любой, кто стал жертвой, может прийти туда, и доктор Хулио его защитит.
– Кто делает тебе что-то плохое? – не отступается Инес.
Мальчик молчит.
Инес жмет на тормоза, останавливается на обочине.
– Отвечай, Давид, – говорит она. – Ты сказал доктору Хулио, что мы тебе делаем что-то плохое?
– Я не обязан говорить. Если ты ребенок, ты не обязан говорить.
Заговаривает он, Симон.
– Я запутался. Ты говорил или не говорил доктору Хулио, что мы с Инес делаем тебе что-то плохое?
– Я не обязан говорить.
– Не понимаю. Ты не обязан говорить мне или ты не обязан говорить доктору Хулио?
– Я не обязан говорить никому. Я могу прийти в приют, и мне дадут прибежище. Я не обязан говорить почему. Такая у доктора Хулио философия. Нет никакого «почему».
– Философия! Ты знаешь, что эти слова означают – cosas malas, «что-то плохое», какие последствия влекут за собой, – или ты просто подбираешь их, как камни, и кидаешься ими, чтобы другим было больно?
– Тут незачем говорить. Ты сам все знаешь.
Вновь встревает Инес.
– Что Симон сам знает, Давид? Симон тебе что-то делал?
Ему словно отвесили оплеуху. Вдруг между ним и Инес разверзается пропасть.
– Разворачивай машину, Инес, – говорит он. – Нам необходимо прижать этого человека к стенке. Нельзя позволять ему лить яд ребенку в уши.
Инес говорит:
– Отвечай мне, Давид. Это серьезно. Делал тебе Симон что-то?
– Нет.
– Нет? Он тебе ничего не делал? Тогда почему ты выдвигаешь такие обвинения?
– Я не буду объяснять. Ребенок не обязан объяснять. Вы хотите, чтобы я следовал правилам. Вот такое правило.
– Если Симон выйдет из машины, ты мне скажешь?
Мальчик не отвечает. Он, Симон, выходит из машины. Они доехали до моста, соединяющего юго-восточный квартал города с юго-западным. Опирается на парапет над рекой. Одинокая цапля, устроившаяся на камне внизу, не обращает на него, Симона, внимания. Ну и утро! Сперва эта пародия на футбольный матч, а теперь эти безрассудные, сокрушительные обвинения от ребенка. Тут незачем говорить, что ты делал. Ты сам знаешь. Что он делал? Он ни разу не коснулся этого ребенка нечистым пальцем, ни единой нечистой мысли в голове не имел.
Он стучит в машину. Инес опускает стекло.
– Давай вернемся в приют? – говорит он. – Мне надо потолковать с этим гнусным человеком.
– У нас с Давидом тут разговорчик, – отвечает Инес. – Я тебе сообщу, когда мы закончим.
Цапля улетела. Он спускается к урезу воды, склоняет колени, пьет.
Тут сверху, с моста, машет рукой и кричит Давид:
– Симон! Ты что делаешь?
– Пью
