объяснит.Барменша
Терпеливо внимает рассказам
измотанных жизнью женщин,
рассказам мужчин,
заходящих в бар незаметно,
как невидимки,
чтоб через час или два
уйти с геройской осанкой.
В который раз она слышит слова,
те, что чаще всего говорят,
головою склонившись на стойку,
«кабы», «если бы», «лучше б», «надо бы»,
жизнь несостоявшихся,
жизнь в сослагательном наклонении.
Здесь у стойки,
как у дорожной развилки,
они просят ее поведать,
куда им дальше идти…
Хотя бы разок
поменяться с ними ролями.
«Я мало что знаю…»
Марине Гарбер
Я мало что знаю
о Млечных путях-дорогах,
зато слышать могу
шаги дроздов по ночному саду,
видеть, как в темноте
зреет жемчуг росы,
испытывать страх
за судьбу майских почек.
А случись,
затоскую вдруг
по звезде незакатной —
ведром изловлю ее
из своего колодца.
Чаепитие у фризов
В чашки кладут белые леденцы,
словно сколки льда c приморской скалы.
Наливают крепкий процеженный чай,
добавляют ложечкой сливки —
круговым движением по краю чашки —
обязательно против часовой стрелки.
Таким способом обозначают остановку времени
в течение всей церемонии чаепития.
Кому, как не им, поморам, не знать, что такое время,
как оно холодно и неумолимо.
Но сейчас им удается навязать ему свою волю.
И каждый глядит на свое
сливочное облако
на поверхности чая…
Осень.
Никому не слышно
робкого звука
на землю падающих семян…
Нужно было прочесть
сотни книг,
чтобы задуматься
о несказанном в них
Самое обидное,
что книги,
которых уже не прочту,
об этом не пожалеют
У чужбины есть все.
Кроме дара сочувствия.
Самые хорошие улыбки у тех,
кто редко улыбается
Беспризорные дети,
словно рожденные
галками и голубями
Отпусти из души своей
ястреба
на свободу
Надписи в отхожих местах,
начертанные в припадке одиночества.
Сколько в их грубости
отчаяния и тоски!
Диктатора в кино изображали там,
где он был и не был.
Последнее не искажало правды.
Он был везде.
Музеи концлагерей.
Безопасный туризм
в край чужого страдания.
Жизнь это
