вас новая стрижка, командир, – заметила Холли. – Битрут сделал себе очень похожую.
Командор Келп не оторвал глаз от экрана. Холли подтрунивала потому, что нервничала, и Трабл знал об этом. У нее были причины нервничать. Впрочем, в той ситуации, которая разворачивалась перед ними, более подходящим чувством был бы, пожалуй, смертельный ужас.
– Взгляните на это шоу, капитан, – сурово сказал Келп. – Оно говорит само за себя.
На экране были три фигуры – стоящий на коленях пленник и двое захватчиков. Холли не сразу рассмотрела Опал Кобой, потому что искала пикси среди тех двоих, что стояли на ногах, и только потом поняла, что Опал – это пленница.
– Это трюк, – сказала Холли. – Просто трюк.
– Смотри и увидишь, – пожал плечами командор Келп.
Артемис подступил ближе к экрану, внимательно изучая картинку.
– Вы уверены, что это прямая передача?
– Передача прямая, – ответил Фоули. – Но они могут крутить для нас и запись.
– Откуда идет сигнал?
Фоули взглянул на карту на своем собственном экране. Линия сигнала тянулась от эльфийского спутника вниз к Южной Африке, оттуда на Майами, а затем разбегалась в сотне других направлений, начиная напоминать небрежные каракули ребенка.
– Они захватили спутник и подали сигнал через сеть отражателей. Он может идти откуда угодно.
– Солнце высоко, – стал размышлять вслух Артемис. – По направлению теней я сказал бы, что действие происходит около полудня. Если это действительно прямая передача.
– Превосходно, это сужает район поисков всего до четверти планеты, – саркастически заметил Фоули.
Гул голосов в зале усилился, когда на экране один из коренастых гномов, стоявших позади Опал, поднял человеческий автомат – это хромированное оружие в его тонких пальчиках казалось огромной пушкой.
Показалось, что в Оперативном зале резко похолодало.
– Мне нужна тишина, – сказал Артемис. – Попросите всех выйти.
В другой ситуации Трабл Келп ответил бы, что у Артемиса нет прав здесь командовать, и, наверное, даже позвал бы в зал еще больше сотрудников, но сегодня был не тот день.
– Все вон, – рявкнул он собравшимся в зале офицерам. – Холли, Фоули и Гадкий мальчишка остаются.
– Полагаю, что я тоже останусь, – сказал Батлер, отводя ладонью от своей головы свисающую с потолка лампу.
Никто не возразил.
Обычно, когда им предлагали убираться вон, офицеры ПП делали это враскачку, с чувством собственного достоинства, но сейчас они ринулись бегом из зала к ближайшему монитору, не желая пропустить ни малейшей детали происходящего на экране.
Фоули закрыл за ними дверь своим копытом, а затем затемнил окно, чтобы ничто снаружи не рассеивало внимание. Оставшаяся четверка собралась полукругом перед экраном,
