расстегивает пуговицу на воротнике.
– Но я же должен убедиться, что у вас готов финал! А вдруг вы исчезнете? Или того хуже… – тощий господин осекается на полуслове, и снова садится в кресло. Переводит взгляд то на бумаги в желтой папке, то на лист в его руке, и, в конце концов, мотает головой. Отрицательно.
– Хотите я буду приносить вам по главе каждую неделю? У меня готово уже пять. Ну, то есть три, а это, считайте, почти четверть поэмы! Каждую неделю, честное слово…
– Только полностью! У нас и так другие место на полосах выкупают, а вы еще мало того что бесплатно, так еще и прославиться хотите на читателях! Вы, юноша, ремесленник, а не творец! – парирует тощий господин в очках. – Уходите отсюда! Слыхали? Ну!
– Нет! – восклицает молодой человек. – У меня просто не было времени дописать. То есть, средств. Мне нужна тушь, и бумага. Много бумаги. Вы знаете, как переводится материал в поисках формы и рифмы…
– Молодой человек, – тощий господин повышает голос, – пишите карандашом. На газетных полях. А как допишите, приносите, почитаю.
– Но…
– Все! До свидания.
Кабинет умолкает. Желтая папка нехотя исчезает со стола в полах длинного плаща молодого человека. Он понуро ковыляет к выходу.
– Постойте! – слышится вдруг за спиной. Тощий привстает и воровато оглядывается по сторонам – Денег я вам, конечно, не дам. Но… секунду… вот, возьмите!
Он подходит и протягивает ему стопку листов бумаги.
– Это очень дорогая бумага. – тощий господин явно что-то недоговаривает. – Она с нашим фирменным вензелем. Поэтому…
– Что?
– Вы же не пойдете в другое издательство?
– А что?
– Все-таки хотелось бы узнать, что дальше случится в этой вашей… Ну, и название вы выбрали, откровенно говоря… Австралии.
– Неужели?
– Правда! Ах да, еще. Скажите, ваш адрес.
– Зачем это?
– На случай… – тощий окидывает взглядом мятую одежду стоящего перед ним молодого человека, – если вы… неблагонадежный юноша, выскочка, а не демиург, я вернусь к вам за бумагой. Она, повторюсь, бланковая, с фирменным вензелем.
Тот называет адрес, и грустно следит за тем, как скоро в пухлом блокноте танцует грифель.
«Ах, если бы мой карандаш так скоро писал, когда я берусь писать…»
– Вот так… Ну, что? – Тощий встает, и подходит, провожая посетителя к двери – в общем, жду вас через две недели, молодой человек. Ах да, еще!
– Слушаю.
– Так почему все-таки «Австралия»? Ясное небо Австралии. Что там? В этой Австралии?
Молодой человек ухмыляется.
– Спасибо вам за бумагу.
И уходит.
*** *** ***
Белград – очень шумный город. Красивый и шумный, как река. К этому давно привыкли все гости города, кроме него – этого самого молодого человека. Вот он выходит из серого высокого здания, в пальто, с папкой желтого цвета
