похоже, смутился. – Я хотел сказать, что это ваши дела – министры, похищения. Не наши. Но вы ведь не думали, что вам позволят взорвать дорогого президенту человека, мистер Полоз? Если не мы, то ваши спецслужбы позаботились бы… как вы считаете?
Я сплюнул. Вернее, попытался сплюнуть – во рту пересохло, губы одеревенели словно после анестезии.
– Стоило попытаться. К тому же у меня получилось высказаться на большую аудиторию, а это и была главная цель. Ну, это я так думал, что получилось. Облажался, конечно.
– Вовсе нет, – он покрутился передо мной – вправо, потом влево, имитируя, видимо, отрицательный жест головой. – Если речь об аудитории, то не облажались. Я действительно транслировал наш разговор для зрителей. И теперь мы анализируем реакцию, смотрим тенденции. Нужно выяснить, многие ли согласятся с вами… Возможно, эксперимент… стоит признать неуспешным. Это многие предрекали.
– Эксперимент… – я снова попытался сплюнуть и снова безуспешно, – так вот что это для вас.
– Ну а что же, – он подкатился чуть ближе, в его глазах замерцали два крошечных зелёных огонька. – Но это всё глобальные вопросы. Что же касается вас… мы признаём свою ошибку.
– Ошибку?
– Да. Я понял это, когда вы рассказали о первой встрече с нашим кораблём. Световой сигнал, который вы тогда видели… полагаю, это был не пилотируемый шаттл, а исследовательский дрон-разведчик. Вы оказались одним из первых встреченных им экземпляров, и… видимо вас… забрали для экспериментов.
– Что? – я дёрнулся с такой силой, что в шее что-то щёлкнуло. – Забрали? Вы похитили меня для опытов, как в дешёвых шоу моего детства? Для опытов? Да вашу ж мать!
– Вероятно, – он продолжал излучать спокойствие. – И ваша болезнь – непредвиденный побочный эффект. Мы наблюдали несколько подобных эффектов потом, никогда нельзя предсказать, как процедуры отразятся на новом объекте…
Я закрыл глаза. Потом снова открыл. Вот оно что – я оказался внутри этой штуки ещё в детстве. Кто знает, может поэтому меня и тянуло потом в космос – память подсознания?
– Мистер Полоз, – Алекс или чёрт его знает кто – я даже не знал, как его теперь называть – приблизился и посмотрел на меня снизу вверх, – мы собираемся всё исправить. Для вас.
– Это невозможно, – я невольно засмеялся, глядя на это нелепое существо, вероятно считающее себя богом. – Исправить ничего нельзя. Время не повернуть вспять, прикончи меня и…
– Это вы так думаете. – Огоньки в его глазах стали расти, теперь они заполнили все глазные впадины. – Мы просто не успели поделиться с вами этим. Но на самом деле…
Свет стал ярче, я хотел отвернуться, но не мог.
– На самом деле… можно.
* * *
Пахло дождём. Низкие тучи нависли над стадионом, как клочковатое серое покрывало.
– Эй, Полоса, – Пыря хлопнул меня по спине и наклонился, тараща и без того круглые
