добавляет он и уходит.
Не тороплюсь подходить ближе – оглядываюсь по сторонам, медленно прохожусь вдоль шкафов. Мельком бросаю взгляд на хозяина комнаты, но тот, похоже, и вовсе меня не замечает. Подхожу к столу и осторожно открываю ноутбук. Делаю это нарочно, косясь на Ярослава. Если он и правда гений-программист, то вряд ли спокойно отнесется к тому, что его инструмент трогает посторонний. Но прием не срабатывает – мужчина даже не дергается. Впрочем, выводы делать рано. Подхожу к нему ближе, ставлю стул рядом и сажусь, глядя прямо на Вересова. Вблизи он оказывается еще симпатичнее.
– Ярослав, здравствуй, – произношу мягко. – Меня зовут Марта.
В ответ он лишь моргает. Медленно, словно глаза устали от картины перед ним.
– Не буду врать – я тут не по своей воле, – говорю ему. – Но, если позволишь, попытаюсь тебе помочь.
Пациент предсказуемо молчит. Впрочем, иного я и не жду. Если у парня есть реальная причина для подобного состояния, одно мое появление ему не поможет. Поворачиваюсь к окну – оно как раз выходит в сад. Надо сказать, вид оттуда открывается шикарный. Думаю, денег потрачено на этот розарий немеряно, и наверняка персональный садовник работает ежедневно. Разглядывая пышное цветение, невольно задумываюсь о своем магазине – приедет ли сегодня поставщик и справится ли без меня Лида с приемом накладных? И что будет с лилиями, которые я подготовила к сегодняшнему оформлению?
От размышлений отвлекает легкий скрип, звучащий так резко, что я невольно вздрагиваю и поворачиваюсь к Ярославу – оказывается, тот чуть двинул кресло. Надо же, так увлеклась, что забыла о нем. Сейчас я вижу его лицо почти целиком. Он спокоен и даже безмятежен. Ощущение, что человек не отягощен заботами вовсе. В этот момент я ему даже слегка завидую. И пока размышляю, пытаясь составить его психологический портрет, упускаю момент, когда его взгляд обращается на меня. Замираю так, что, кажется, почти не дышу. Прямой, открытый взгляд. И никаких эмоций. В прошлом я повидала немало пациентов с расстройствами, и ни у кого не было настолько ясного, незамутненного взгляда. И это мне не нравится. Внутри возникает ощущение, что меня обманули.
– Ярослав, поговорим? – произношу негромко.
На лице не дергается ни один мускул, а глаза продолжают смотреть прямо на меня. В них нет интереса или любопытства, будто я не первый раз прихожу к нему. Словно он знает, зачем я здесь, и знает, что будет дальше. От этого становится не по себе. И я понимаю, что все гораздо сложнее, чем мне описывал Григорий.
– Не хочешь?
Жду несколько минут и киваю, показывая, что поняла его намерение молчать и дальше. Собираюсь подняться со стула, но он вдруг резко хватает меня за руку и тормозит. Я невольно дергаюсь обратно и смотрю на него, нервно сглатывая. Нет, его глаза не превратились в угли, не стали какими-то необычными. Та же голубизна осеннего неба. Но что-то в них неуловимо изменилось.
– Мне остаться? – спрашиваю.
Его хватка крепкая,
