а я просто не знаю с какой стороны к нему подступиться. Он словно гладкий гранит – монолитен, совершенен. Сейчас я вижу его с другой стороны, и в голове, наконец, складывается полный образ. Нет никаких шрамов или чего-то еще. Просто красивое лицо молодого мужчины. Интересно, много ли у него женщин? И насколько тщательно он выбирает их? Я, не стесняясь, разглядываю своего пациента. В этом смысле его безмолвие и равнодушие играют мне на руку – нет неловкости или стеснительности. Я настолько увлекаюсь собственными размышлениями и построениями догадок, что опять упускаю тот момент, когда мужчина оборачивается ко мне. Невольно вздрагиваю, но все же продолжаю смотреть на него. Его кристально-голубые глаза смотрятся совсем иначе на улице – они кажутся еще светлее и прозрачнее. И они у него однозначно от отца. Не знаю, как выглядела его мать, но уверена, что глаза у сына от Григория.
Наши лица разделяет не меньше полуметра, но мне начинает казаться, что мы сближаемся. Нехорошее чувство екает в груди. А в следующее мгновение он резко наклоняется ко мне. Я не успеваю испугаться – лишь чувствую легкий поцелуй. Он не похож на домогательство. Вовсе нет. Скорее, так ребенок трогает понравившуюся вещь, когда только-только начинает познавать мир. Он чуть отстраняется и продолжает смотреть мне в глаза, гипнотизируя. Я почти не дышу, хотя сердце стучит в груди так, что это наверняка слышно со стороны.
– Ярослав? – хрипло произношу, боясь спугнуть его.
Он же втягивает воздух носом, словно принюхивается, а затем и вовсе проводит носом вдоль моей щеки.
– Прекрати, пожалуйста, – настойчиво произношу я. Пока не знаю, насколько хорошо он меня понимает, поэтому стараюсь общаться осторожно.
Мужчина слушается и отодвигается. В его взгляде нет вопроса или недовольства. Он смотрит на меня, изучая. И мне становится до жути не по себе. Я здесь для того, чтобы помочь ему, а не быть предметом для изучения. Стараюсь успокоить дыхание и неловко улыбаюсь.
– Пожалуйста, не делай так больше. Договорились?
Вересов-младший лишь чуть наклоняет голову набок. Это придает ему сходство с совой, и я не могу удержаться от улыбки. На краткий миг в его глазах мелькает что-то непонятное – то ли досада, то ли наоборот.
– Я бы хотела поговорить с тобой, если ты не против, – делаю первую попытку.
Но ответом мне служит все тот же внимательный взгляд, пронизывающий насквозь. Пока я размышляю, как еще вывести его на разговор, Ярослав неожиданно берет меня за руку. Он не пытается приблизиться – просто держит, скользя пальцами по ладони. И это оказывается неожиданно приятным. Его рука теплая и чуть шершавая. Я только открываю рот, чтобы уточнить про этот его жест, как он резко отпускает меня и снова занимает ту позу, в которой я его застала. Взгляд устремлен куда-то вдаль, а руки лежат на подлокотниках. Он снова закрылся от меня. Приподнимаюсь, чтобы заглянуть ему в лицо, но, увы, оно ничего не выражает – снова полная апатия. Понимаю, что дальше сидеть бессмысленно, и ухожу в дом.
4 Марта
