Рауди знал, какие нежные у меня мозги. Если бы братья Андрусы пробили мне дыру в черепе, я затопил бы весь пау-вау.
– С мозгами всё в порядке, – говорю. – А яйцам кранты.
– Убью подонков, – сказал Рауди.
Убить он их, конечно, не убил, но мы прятались возле лагеря Андрусов до трех утра. Они вернулись и задрыхли без задних ног. Тогда Рауди прокрался в палатку и сбрил им брови и отрезал косы.
Это худшее, что можно сделать индейцу, который годами отращивает волосы. А Рауди срезал их за пять секунд.
Ох как я был благодарен ему за это. И чувствовал вину за эту благодарность. Но месть всегда доставляет удовольствие.
Андрусы так и не узнали, кто избавил их от бровей и волос. Рауди распустил слух, что это сделали индейцы мака с побережья.
– Нельзя доверять китобоям, – сказал он. – Они на всё способны.
Но прежде чем вы решите, что Рауди годен лишь на то, чтобы мстить и лупить минивэны, дождь и людей, дайте-ка я скажу вам про него кое-что ужасно милое: он любит комиксы.
Но не про крутых супергероев вроде Сорвиголовы или людей Икс. Нет, он читает старые, совсем дурацкие, – «Ричи Рич», «Арчи», «Каспер – дружелюбное привидение». Детячьи. Хранит их в дыре в стенном шкафу у себя в комнате. Я почти каждый день заходил к нему, и мы вместе читали эти комиксы.
Рауди читает не слишком бегло, но он настойчивый. И хохочет, хохочет над этими дебильными шуточками, хоть и знает их уже наизусть.
Люблю, когда Рауди смеется. Нечасто приходится слышать подобный смех – обрушивается на тебя эдакая лавина из ха-ха, хо-хо и хи-хи.
Мне нравится его смешить. Он любит мои рисунки.
Он тоже большой и нелепый мечтатель, совсем как я. Ему нравится притворяться, что он живет в книжке комиксов. Наверное, такая воображаемая жизнь гораздо лучше настоящей.
Поэтому я рисую – чтобы сделать его счастливым, дать еще миров, где можно пожить.
Я рисую его мечты.
Мечтами он только со мной делится. И я своими делюсь только с ним.
Рассказываю ему о том, чего боюсь.
Думаю, Рауди – самый важный человек в моей жизни. Важнее родных. Может лучший друг быть важнее родственников?
Думаю, да.
Я же провожу с ним гораздо больше времени, чем с любым человеком.
Давайте подсчитаем.
Наверное, мы с Рауди проводим вместе в сумме порядка восьми часов каждый день за последние четырнадцать лет.
Умножаем восемь часов на триста шестьдесят пять дней и на четырнадцать лет.
Значит, я провел в компании Рауди сорок тысяч восемьсот восемьдесят часов.
К такой цифре вряд ли кто приблизится.
Уж поверьте.
Мы с Рауди нераздельны.
Потому что геометрия – не какая-то страна неподалеку от Франции
Мне было четырнадцать, и в тот день я впервые пошел в старшую школу[6]. И был по этому поводу счастлив. Особенно меня будоражила мысль о первом в моей жизни уроке
Старшая школа в Америке – с 9-го по 12-й классы.
