при очередной порке, я вырвался из её рук и со злостью бросил, что убегаю из дома.
Я со слезами на глазах бежал по своей улице в глубь поселка. Она за мной не бежала, всё равно бы не догнала.
Около поселкового отделения связи стояла заброшенная конюшня, в которой в своё время содержались рабочие лошади.
Когда в поселке появились трактора и машины для разработки леса, то лошади перестали иметь важное значение и тягловая сила уже не использовалась.
На чердаке заброшенной конюшни сохранилась солома, где я скрывался весь день.
Сильно хотелось кушать, но я держался и домой возвращаться не хотел.
Каким – то образом сестренка узнала, что я прячусь на чердаке конюшни. Я попросил её принести что ни будь покушать, но строго наказал, чтобы о моем местонахождении мама не узнала.
Если мама узнает, мне попадет ещё больше.
Уже поздно вечером, когда стало прохладно, а я был одет очень легко, мне захотелось домой, но боялся, что снова буду битым и не возвращался.
Но пришли мама и сестра, и мне пришлось с виноватым видом возвращаться домой.
В этот вечер мне за побег не попало, а сам побег не удался.
Приближается очередная в моей жизни осень
Мама занята подготовкой меня в школу. Её хлопоты и приготовления принимаются мной как должное, ведь кроме мамы этим заниматься не кому.
Она покупала тетради, учебники, которых не было в школьной библиотеке, школьную форму и всё остальное по мелочи.
За лето так набегаешься, так отдохнешь от школы, что ближе к началу учебы начинаешь скучать по своим одноклассникам.
Так продолжалось все восемь учебных лет.
Я не был отличником, круглым ударником, но четверки и пятерки в моем дневнике водились.
Троек тоже хватало, а без двоек я не учился. Они изредка посещали мой дневник. Единицы были большой редкостью.
Единицы ученикам ставились крайне редко и только в том случае, если ученик досаждал своим присутствием учителю или вообще не отвечал на вопросы.
В большей степени получение хорошей или плохой оценки зависело от общего настроения учителя.
Нужно было чувствовать, с какой ноги сегодня утром встал учитель, и с каким настроением пришел на урок.
В расчет не бралось настроение учеников.
Знаниями по физике я не блистал. В этом очень виню преподавателя.
Физику вел Николай Николаевич, вот фамилию уже позабыл. Так он приходил на урок толи выпивший, толи с глубокого похмелья. С красной шеей и лицом он больше походил на вареного рака, с тоской поглядывал на часы и с нетерпением ждал окончания урока.
Предмет вел с не охотой и сидеть на его уроке было не интересно.
У него тряслись руки, видимо от пьяных
