имевших отношение к Петродару и уезду.
Хитрово-Квашнин оставил бричку и, опираясь на трость, прошел через калитку на территорию кладбища, в центре которого высилась привлекательная Евдокиевская церковь. За незавершенной каменной оградой властвовала тишина. Ее нарушал лишь шорох прошлогодних листьев под ногами. Повсюду стояли гранитные и мраморные памятники с надгробными надписями и дубовые кресты с медными табличками. Одни эпитафии, написанные безыскусно и лаконично, не вызывали никаких чувств, другие пробирали до глубины души, как то: «Сильнее смерти только память», «И сердцу больно, и горю нет покоя», «Любимый человек не умирает, он с нами просто жить перестает». М-да… Где-то недалеко от входа был погребен генерал-майор Гаврила Ильич Бибиков, сражавшийся под началом великого Суворова с турками. Его сестра, Екатерина Ильинична, стала супругой не менее великого Светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова! Отдыхая на здешних Водах, предводитель дворянства Богородского уезда умер 16 июня 1803 года. Потом его прах был перенесен в Москву, в Новодевичий монастырь… Здесь могила надворного советника Михаила Филипповича Прибыткова, отца моего соседа, поручика Филиппа Прибыткова… Тут место упокоения Анны Михайловны Матвеевской, урожденной Сумароковой, жены коллежского асессора Семена Ивановича Матвеевского. Владения ее родителя, премьер-майора Михаила Никифоровича Сумарокова, в свое время также соседствовали с нашей Харитоновкой. Почти рядом похоронен один из первых директоров здешнего курорта надворный советник Иван Павлович Рудановский, скончавшийся 29 июля 1812 года в возрасте 50 лет.
ГЛАВА 3
Хитрово-Квашнин миновал еще несколько захоронений и остановился перед двумя высокими крестами. Сняв с головы форменную уланскую фуражку, он тихо проговорил:
– Ну вот, наконец, и могилки деда и бабушки, cекунд-майора Авксентия Евстафьевича Хитрово-Квашнина и Софьи Федоровны, урожденной Cеченовой… Бабушка ушла из жизни в конце марта 1817 года, а дед… дед – годом позже. Дубовые кресты, натурально, потемнели от времени, поросли снизу мхом, но стоят твердо!.. Что ж, мои славные, вот я и заглянул к вам. Всегда буду помнить, как вы любили меня и баловали в детстве, как хотели, чтобы у меня все сложилось в жизни, как холодными зимами мы дружно жили в доме на Дворянской, купленном у сенатского регистратора Зацепина. Его я перед отъездом в Нескучное продал дворянам Снежковым. Они и сейчас в нем хозяйничают, а не Беклемишевы, как ошибочно утверждал в Отраде штаб-лекарь Вайнгарт. Теперь вот пристала мне нужда купить в Петродаре новый дом. Буду по осени переезжать в город, а по весне возвращаться в Харитоновку… Давайте-ка, я приберусь у вас немного… Сколько цветов?! Их еще сажала моя Ирина Григорьевна, царствие ей небесное. Красоту эту, конечно, оставлю, а вот прошлогоднюю жухлую травку да разный сорняк сорву… Ну, вот, совсем другое дело!.. В Харитоновке, доложу вам, все порядке. На часть клада, обнаруженного в Отраде, выстроил дом лучше прежнего,
