более сильными, и тогда я сразу различал в них бой окуня.
Сколько же мне в детстве посчастливилось порыбачить на окуня! Я ловил его на удочку в небольших озёрах недалеко от Киева. Там у маминых родственников был небольшой деревенский домик с садом. Для наживки я использовал и красного червя, и опарыша, и малька в качестве живца, и даже хлеб. К моему огромному разочарованию, мама никогда не была рада хорошему окунёвому улову, когда принималась его чистить от чешуи.
Меня по-прежнему тревожила только одна мысль: если мой остров окажется занят, и договориться с его временными обитателями о сожительстве не удастся, то мне придётся направиться к следующему, а это означало преодолеть ещё, как минимум, пять или шесть лишних километров на север. К тому же, с тем северным островом я не был знаком. Я только знал о его существовании, но мне никогда не доводилось там бывать. Вдруг окажется, что там слишком мелко для серьезной рыбалки? Киевское море, всё-таки, далеко не Байкал, его средняя глубина чуть больше четырёх метров. Местами оно углубляется и до пятнадцати, но на мелководьях глубина не превышает даже двух. Дно водохранилища преимущественно песчаное, однако, опасения так же вызывало его содержание. Если северный остров окажется окружённым коряжником, то ловить рыбу там не удастся несмотря на то, что в таких местах её обычно гораздо больше, чем на чистом песчаном дне.
Тем не менее, чем ближе я подбирался к своему (южному) острову, тем больше убеждался в том, что он совершенно необитаем.
К тому моменту, когда мои руки стали болеть от натирания веслами (специально приобретенные в строительном магазине перчатки я, конечно же, забыл в ящике с рыболовным хламом дома), плавание подошло к концу. Стоит ли писать, что моей радости не было предела? Ступив на берег, я вытащил из воды лодку и, первым делом, решил хорошенько осмотреться.
С момента моего последнего посещения острова со Славиком в середине июня, практически ничего не изменилось. Только заметно увеличилось количество мусора, разбросанного недобросовестными предшественниками через каждые тридцать метров небольшими кучками.
Сам остров был очень маленький. Его можно было бы обойти пешком по периметру за три – четыре минуты, если бы не заболоченный северо-восточный берег, через который пробраться было невозможно. Это миниатюрное болотце служило рассадником комаров и пиявок. Вторые бывали порой незаменимой наживкой при ночной ловле сома. Ещё там обитали самые голосистые в мире лягушки, но от них никакой пользы не было.
Западная сторона острова, на которую я прибыл, и где всегда рыбачил, была песчаная. Это была самая удобная во всех отношениях его часть. Забрасывая спиннинги с западного берега, снасть попадала на дно глубиной около шести метров. Такой глубины вполне достаточно для ловли самой разной крупной рыбы. Течение в этом месте было довольно сильным, чтобы разносить запах вымываемой из кормушек прикормки на большое расстояние и, таким образом, привлекать к наживке добычу. Ставить
