Прости меня, Женевьева.
Он говорил, а Родион переводил. У Женевьевы катились слёзы, и она не пыталась их скрыть или вытереть, и она только качала головой, и ответила:
– Ты меня прости. Vous etes tres belle, J'espere gue je serai bon pour toi. Я рада,что встретила тебя. Прощай, – и она повернулась и быстрым шагом пошла к карете.
– Что она сказала? – пустым голосом произнёс юноша.
– Простилась она, хорошо простилась, – перевёл купец, – пойду переговорю с мсье Пуазоном.
– Я догоню… – тихо сказал Федот.
– Не стоит парень, если не едешь с ней.
Господин Хренов поговорил с французским купцом, долго что-то обсуждали, наконец обнялись, и по-русски троекратно расцеловались. Пуазон чуть приподнял шляпу, сел в карету. Кучеры хлопнули вожжами, подавая кареты вперёд. Федот показалось, что во втором экипаже качнулась занавеска в окне, юноша провожал глазами повозку, пока он не скрылась из глаз в летней пыли дорог.
– Пошли, парень, впереди много дел, – шепнул хозяин дома Федоту.
Колесник повесил голову, и поплёлся в мастерскую. Теперь уже его подмастерья косились на матера, ожидая что он скажет. Даже любимое дело не облегчало чувсто вины и горечь потери, но прошло две недели, и стало легче, но не во всём.
Тайная комната
Мастер, теперь именно мастер, шёл на рынок, проверить как идут дела в лавке, и как продаётся его товар. Лавка Хренова на торгу была немалая, и по договорённости раз в неделю Федот приходил, поговорить с приказчиками и обсудить желания покупателей. Юноша выглядел теперь заправским ремесленником, тёмно-серый кафтан, чёрный картуз, серые штаны, рубашка из сатина, и чёрные, блестящие сапоги из лучшего сафьяна.
Около лавки суетились несколько человек. Не покупатели, а людишки, как будто желавшие обокрасть торговцев. Хитрые глаза одного из них словно ощупывали двери и товар купца. У Федота словно ёкнуло в груди, но он зашёл в лавку, договорился же с людьми. Потом долго о том жалел.
Один, стоявший к нему спиной, был Гаврила, один из подмастерьев Ивана, мастера в Тельновке. Неумелый да и злой в добавок человечек, да наушник и ябеда. Не раз по его навету пороли друзей Федота.
– Ну что, нагулялся? – крикнул тельновский холоп, – барыня заждалась тебя, скучает…А Кузьма-то Петрович приготовил для тебя кнут новый, всё опробовать хочет, но только говорит, дескать, Федота дождусь…– и нагло улыбался да прихватил пятернёй за новый кафтан.
Федот, не думая , с разворота попал холопу в нос кулаком, а Гаврилу перекрестил ударом нового сапога в живот. Что б гордился наушник, что не а бы чем, а новым, да сафьяновым сапогом! Третий не успел ничего сделать, а Федот припустил бежать по улице прочь от лавки. Третий холоп побежал вслед, но вспоминая запомнившийся только то случай с Гаврилой, не слишком торопился, и поэтому отставал всё больше и больше. Приказчик только вздохнул, а послал мальца к Радион Лаврентьевичу, что бы предупредил, да сказал, что случилось.
***
