центрального входа и остался ждать там. В приёмной мне навстречу вышел сотрудник, курировавший работу с общественными организациями и молодёжным движением, Сергей Иванович Феоктистов. Широко улыбаясь, он крепко, как старому приятелю, пожал мне руку. Я даже слегка задумался: а не учились ли мы вместе в юридическом институте? Оказалось, нет, Феоктистов окончил институт на пять лет раньше меня. Коньяком Сергей Иванович меня не угощал, но ароматный кофе заварил. Он, как настоящий чекист, говорить старался мало. Всё больше норовил на разговор поощрить меня. Вручив мне чашку с кофеём и мягко вышагивая кругами по ковру, Сергей Иванович задумчиво отхлёбывал из своей чашки и, вдруг остановившись, спрашивал:
– Так вы полагаете, в молодёжной среде есть почва для организации, подобной фашистской?
– А почему бы нет? – говорил я, досадуя на свою наивность, тоже мне, пришёл у чекиста выуживать информацию! – В обществе нет национальной идеи, которая сплотила бы всех. Коммунисты, столько лет ведшие всех к светлому будущему, вдруг стали для всех мерзкими коммуняками. Идея «отбери у соседа и ешь в три горла» не всем подходит… Чтобы стать сильным, во все века требовалась какая-то идея, вокруг которой можно будет сплотиться. А тут всё ясно и понятно. Идея на поверхности – нация превыше всего! А увлекающейся молодежи идея часто нужна больше хлеба…
– Мгм, мгм… – не то подтвердил мою речь Сергей Иванович, не то чего-то засомневался.
Когда я покинул это заведение и вышел на улицу, то почувствовал себя как после крутой вечеринки. Вроде и здорово весело было, и в то же время будто ничего и не было.
– Не сыпанул ли он мне в кофе какой-то дряни? – сказал я Корнееву, ждавшему меня за деревом. – Слишком много, битый час, я болтал о национальной идее. А Сергей же Иванович, кажется, кроме междометий-то ничего и не сообщил.
Корнеев сочувственно покачал головой:
– Неосмотрительно, Иван Иванович. Ох, неосмотрительно! И зачем только вы туда пошли, ума не приложу!
Тем не менее по итогам этого визита я уяснил: организованные байкеры в каких-либо националистических акциях не участвовали. Скорее всего, этим переросткам просто нравятся красивые кожаные куртки, нацистский антураж. Что поделаешь – есть некоторая романтика в фашистских массовых демонстрациях с их факельными шествиями огромных масс людей. А такие, как Корнеев, могут запросто использовать эту молодёжь в своих корыстных, авантюрных целях. Возможно даже, за этим Корнеевым стоит кто-то очень серьезный. И вот в чём-то Корнеев не угодил своим наставникам и поэтому хитрым способом, рядовым корыстным убийством, был устранён.
Визит в ФСБ обогатил меня единственно полезной информацией – Корнеев засветился в связи с убийством на Уралмаше молодого таджика. Тогда безуспешно проверялась версия совершения им этого преступления на почве национальной ненависти.
