и вытащила полулитровую пачку кефира.
– Можно, да? – спросила она. – Спешила к вам, не успела позавтракать.
Мне не понравилась эта её непринужденность. Тем не менее, изобразив на своём лице улыбку, я согласился и пододвинул на край стола чистый стакан.
– Не надо! – махнула она рукой и ловко надорвала зубами уголок кефирного пакета. Как в своё время тянули пиво из целлофановых мешочков, так же и она с аппетитом высосала чуть ли не половину пакетика. Аккуратно промокнув согнутым пальцем и без того чистую верхнюю губку, она сказала:
– Прикольный он был, Павлик. Я познакомилась с ним у байкеров. Знаете их базу на улице Онуфриева? В недостроенном корпусе картонажной фабрики. Я с Сёмой-осветителем там тусовалась. Вот он, Павлик, и подкатил ко мне. Прикид у него был классный такой, крутой. Эсэсовский плащ, настоящий. Каска железная, тоже немецкая. Всё как полагается. Стал ко мне на работу ходить, приглашал в кафе, ресторан. Деньги не жалел. Любил смотреть, как я танцую. А много вас тут работает? – вдруг полюбопытствовала она, прервав свой рассказ.
– Много, – сказал я.
– О! – удивилась она и допила свой кефир. Потрясла у своего лица пустым пакетиком, демонстрируя его мне, и вопросительно посмотрела на меня: – А куда это можно бросить?
Пристроив пакет, она вернулась на место, задержавшись на секунду у книжного шкафа:
– А «Майн кампф» тут случаем нет?
– Нет. Не читаем, – нахмурился я. Она меня раздражала всё больше и больше.
– Чем он занимался? Спрашивала я его, где он бабки делает. Он только смеялся. «Какая тебе разница!» – говорил. Когда виделась с ним в последний раз? Пятнадцатого апреля – он в тот вечер на мой спектакль приходил. А нерусей у вас тут много работает?
– Что-что? – переспросил я.
– Ну, нерусских.
Нет, пожалуй, даже не раздражение, а жалость вызывала у меня эта девушка. Вот ведь сбил Корнеев её с толку! Хорошей девушке голову задурил! Я сложил бумаги в сейф и задержался взглядом на сидевшем у окна Корнееве. Тот спрятался за развёрнутой газетой, и некоторое время в кабинете стояла тишина. Наконец, когда уже собирался покинуть кабинет, я услышал голос Корнеева:
– Девушку пожалели! Конечно, господин следователь, девушка красивая, молодая, танцует хорошо – её можно пожалеть! А вы не подумали, Иван Иванович, что она-то со своими дружками-байкерами как раз и могла меня замочить? Молодые, нетерпеливые, резкие. Им подавай всё сразу и сейчас. Я вполне мог обмолвиться, что еду утром с деньгами.
А вот это сейчас и проверю, подумал я и отправился к байкерам на улицу Онуфриева. Корнеев засеменил за мной следом, бормоча примирительно:
– Всё-таки я жертва, а не злодей, которого вы должны найти. Не забывайте это, Иван Иванович!
Байкеров
