начищенных башмаках и заходит в дешевые номера на час, облаченный в прекрасный костюм от Армани. Просто загляденье.
– Для всего этого нас не слишком много…
– Луи, снимаю шляпу перед твоим умением говорить эвфемизмами.
И пока Луи откидывал прядь со лба (правой рукой), майор задумчиво продолжил:
– Разумеется, ты прав.
Камиль взглянул на часы:
– Хорошо. Нгуен обещал мне, что первые данные будут готовы к концу дня. Должен признать, что все имеет и свои положительные стороны. С того момента, как телевидение продемонстрировало мою физиономию в двадцатичасовых новостях, и тем более после статей, появившихся сегодня утром, судья проявляет легкое нетерпение.
– А понятнее нельзя? – спросил Мальваль.
– А понятнее можно, – заявил Камиль, указывая на телефон, – она ожидает нас всех в семнадцать часов, чтобы обсудить, как идет расследование.
– А, – фыркнул Арман, – обсудить… И… что мы ей скажем?
– Ну, в этом-то и проблема. Нам особо сказать нечего, а то немногое, что мы можем сообщить, тоже не блещет. На этот раз можем рассчитывать на кое-какие нововведения. Доктор Кресс составит психологический профиль нашего парня, а Нгуен поделится своими первыми соображениями. Но так или иначе необходимо определить, за какую ниточку дергать…
– У тебя есть идея? – спросил Арман.
Последовавшая за его вопросом короткая пауза не имела ничего общего с предыдущими. Камиль неожиданно показался растерянным, как заблудившийся путник:
– Ни малейшей, Арман. Ни малейшей. Полагаю, по крайней мере в одном у нас нет разногласий. Мы в полной жопе.
Вырвавшееся словцо было не слишком салонным. Зато полностью отражало состояние духа присутствующих.
6
Камиль отправился к судье вместе с Арманом. Луи и Мальваль должны были присоединиться к ним уже на месте.
– Судья Дешам… – сказал Камиль, – ты ее знаешь?
– Не припоминаю.
– Значит, ты ее никогда не видел.
Машина пробивалась сквозь плотное движение, иногда заезжая на полосы, предназначенные для автобусов.
– А ты? – спросил Арман.
– Я-то да, я ее помню!
Репутация судьи Дешам была лишена всякой изюминки, что, скорее, обнадеживало. Он вспомнил женщину приблизительно своего возраста, худую, почти тощую, с асимметричным лицом, каждая деталь которого – нос, рот, глаза, скулы, – взятая по отдельности, могла выглядеть нормально и даже логично, но вместе они были собраны в каком-то странном порядке, придающем всему целому вид одновременно умный и совершенно хаотический. Она носила дорогую одежду.
Ле-Гуэн уже сидел в ее кабинете, когда пришел Камиль с Арманом и судебно-медицинским экспертом. Сразу за ними появились Луи и Мальваль. Уверенно восседая за своим столом, как за командным пультом, судья соответствовала тем воспоминаниям,
