Очутившись на дне воронки, Сева решительно снимает с себя рубаху, рвёт её на полосы и начинает перевязывать ноги раненому, чтобы остановить кровь». После этого он выбирается из воронки и кричит: «Врача! Нужен доктор!» Бежит вдоль поезда. Его отец появляется внезапно и сбивает его с ног: «Ложись!»
Сева: «Папа, там раненый, ноги перебиты, много крови. Нужен врач».
Отец: «Где?»
Сева указывает рукой: «Там. Я его спрятал в воронке… от бомбы».
Отец: «Давай туда. Я сейчас буду».
Сева возвращается в воронку, падает рядом с раненым: «Товарищ, потерпите, пожалуйста».
Немецкие самолёты улетели.
Появляется отец и доктор с сумкой.
Разбежавшиеся люди медленно возвращаются к вагонам. Сева помогает кому-то встать в земли. Смотрит вокруг. Возле колёс поезда сидит женщина и молча трясёт кулаком в небо.
Декабрь 1941. Ржев.
201-й артиллерийский полк. Пожилые рабочие в телогрейках чинят испорченные орудия. Владимир Бобров бинтует кисть руки. Мимо проходит медсестра: «Помочь?»
Бобров: «Нет, царапина. Прикручивал и защемил. Ерунда».
Рядом взрываются снаряды.
«К бою!»
Владимир Бобров: «Ну, что отцы, пора за дело. Дадим фрицам по зубам!»
Недалеко от их линии появляются немецкие пехотинцы, стреляют из автоматов. Владимир падает, раненый в ногу.
Бобров: «Пулемёт! Где пулемёт? Огонь!»
Солдат подтаскивает пулемёт и падает с простреленной головой. Владимир подползает к пулемёту и начинает стрелять: «Нет, гады, нет, не прорвётесь!»
В нескольких шагах от него возникает фигура врага. Автомат бьёт очередью…
1941. Омск. Падает мокрый снег с дождём, старое здание без крыши. Рабочие ввозят заводские станки. Другие натягивают палатки для временного укрытия. Дымит полевая кухня. Лязгают тракторы, гудят грузовики. Всё это в грозном, мелькающем свете прожекторов.
Интервью. Михаил Бобров: «Работали по четырнадцать часов в сутки. Не понимаю, как люди выдерживали. А дети? Ведь очень много детей трудилось на заводе, даже маленькие, десятилетние».
Заводской цех. Какой-то мальчик стоит на ящике возле станка, работает.
Где-то в углу спят на земляном полу рабочие другой смены.
Интервью. Всеволод Бобров: «Не было смысла ездить домой. Сил не было на дорогу туда-обратно. Ночевали прямо на полу… хорошо, если солома была. Два-три часа тревожного сна, и опять на ногах… Я был сборщик-механик в цехе, где собирались артиллерийские прицелы… (вдруг широко улыбается) Кто-то однажды предложил сыграть в футбол. Все согласились, выбежали в перерыве во двор и… стали играть в футбол! И как-то повелось, что мяч стал способом восстановить силы. Не каждый день удавалось играть, но часто… Пятнадцать-двадцать минут в перерывах между сменами иногда отдавали спорту. Нам это было нужно, жизненно необходимо. Быть может, это было для нас важнее, чем кусок хлеба, потому что, играя
