было. А что, прежняя личность полностью погибает?
– Сложный вопрос. Лично я ее остатков не замечал ни разу. Но должен сказать, с психикой у меня нелады. Нет, я не вою на Луну по ночам, но не раз замечал за собой странности, да и поступки совершал несвойственные старому Дану. И самое интересное: я прекрасно понимал язык аборигенов, едва их встретив. А немного послушав разговоры, легко заговорил. Это очень выручило на первых порах.
– Да? А скажи что-нибудь на их языке.
– Раз, два, три, четыре, пять. Понимаешь меня?
Джон резко остановился, обернулся, показав изумленное лицо:
– Ты считал до пяти! Я все понимаю, но впервые слышу такие слова!
– Вот! У меня так же было! Попробуй ответить мне на том же языке. Считай теперь до десяти.
– Не могу… Да я понятия не имею! Ни слова ни знаю!
– Гм… Мне, когда я заговорил, на латыни кое-что сказали, и я на латыни ответил. Давай попробуем. Ты вот русский немного знаешь, и я знаю. Давай скажу что-нибудь по-русски, ты ответь тоже по-русски, а потом переключимся на местный язык.
– Давай.
– Баня, водка, матрешка, балалайка. О! Да ты американец! Люблю Америку! Доллары не продашь по выгодному курсу?
– Продам, но не тебе.
– Жадина, – уже на местном вздохнул я. – Ну давай, теперь твоя очередь выдать что-нибудь на языке аборигенов.
– Не могу, – чуть не плача произнес Джон.
– Прекрасно вживаешься в образ, я бы тебе сейчас больше пятнадцати лет не дал, и уж никак бы не подумал, что под тонкой девичьей шкуркой прячется просоленный океанами военный моряк.
– Все понимаю, что ты говоришь, но выдавить из себя ничего не могу.
– Есть еще один вариант. Я тогда заговорил в стрессовой ситуации. Меня в тот момент немного повесить собирались. Дело житейское, но разволновался чересчур, вот и накатило озарение. Может, и тебя встряхнуть надо?
– Только попробуй.
– Ну… не обязательно вешать. Можно попытаться применить психологическое давление.
– Ну не знаю… примени.
– Давай на патриотизм твой гадить начну?
– Это как?
– Да очень просто. Ты вот, например, знаешь, что твоя страна дерьмо? И флагом вашим только дерьмо подтирать, не годится он больше ни на что. А самое главное ваше дерьмо – Второй флот. Он потому и не тонет, что является дерьмом. Ну? Я только что грубо обгадил абсолютно все твои патриотические ценности, включая флаг. Ответь на это что-нибудь.
Но Джон лишь покачал головой:
– Ты глупости с умным видом несешь. Смешно.
– Какой-то ты нетипичный американец… Ну хорошо. Переведем прицел на другую мишень. Каково тебе сейчас? Думаешь, в рай попал? Радуешься, что бриться больше не придется? Ошибаешься: еще как придется. Только не лицо, а подмышки и ноги. В носу и ушах тоже порядок придется
