с занесением в личное дело.
– Нет, не съели! – отрезала Таня и громко захлопнула книжку. Задремавший было Чарли встрепенулся и, поскуливая, вновь принялся вылизывать лапу.
– Прости, мой хороший – виновато зашептала девочка, почесав пса за ухом.
– Съели, – упрямо повторил Артём и провёл жирную красную черту, отделившую голову собаки на рисунке от тела.
– Съели, – подтвердил Серёжа, – потому что он вышел за ворота.
Я позаботилась о четвероногом друге детей, и в благодарность меня негласно посвятили в сообщество, где запреты завуча не действовали. Я стала своей, а при своих говорить можно о чём угодно.
– Он ведь и раньше это делал, – осторожно заметила я, стараясь не подорвать оказанное мне доверие.
Повисла тишина, прерываемая лишь монотонным чавканьем Чарли. Ребята обменялись быстрыми взглядами. Моя надёжность оказалась на чаше весов супротив страшной тайны, которую хранили воспитанники интерната от взрослых. Если бы не перебитая лапа пса, мне бы ни за что не удалось сравнять счёт в битве за детские сердца. Серёжа, с молчаливого согласия остальных, почти шёпотом опроверг моё предположение:
– Никогда. Чарли и Честер чувствуют, что их ждёт в лесу.
– И что же их ждёт? – с каждым вопросом меня всё глубже затягивало в трясину. В глубине души я понимала: дети заигрывают со мной, манипулируют моим любопытством. Перед сном сорванцы наверняка вдоволь посмеются над моей наивностью. Потом ещё неделю будут вспоминать, как ловко меня развели на разговор об интернатской чертовщине.
Серёжа округлил глаза и громко зашептал:
– В самой гуще бора среди поваленных временем сосен раскинул многоцветные шатры цыганский табор. Во главе него стоял жестокий Барон. Волосы, борода и глаза его были чёрные, как копоть. Походил он на великана с огромным пузом, перетянутым красным поясом. Мозолистые ладони – что две лопаты, а ноги – как дубовые пни. Силой старый цыган владел нечеловеческой. Мог коня на полном скаку подковать, вырвать с корнем дерево и в одиночку вытащить из трясины телегу.
– Барона в таборе боялись до смерти, а дочку его любили, – подхватила Ксюша. – Девушка росла фигурой статная, лицом красивая и сердцем добрая. Только она могла успокоить рассвирепевшего отца, когда тот прикладывался к бутылке. Женихи к молодой цыганочке стягивались со всех концов земли. Восточные купцы с воздушными тюрбанами, удалые казаки с длинными усищами, чёрные принцы с кольцами в ушах. Сотни юношей, мужчин и стариков – один другого богаче. Каждый вёз красавице подарки: тяжёлые от злата и серебра сундуки, драгоценные каменья, платья из богатых тканей. Но ни один не смог пробраться сквозь коварную лесную чащу. Все сгинули. Одни в болоте увязли, других упавшим деревом прибило. Были и те, кто заблудился да помер с голоду.
Серёжа
