братию.
У выхода на палубу со шпангоутами нас поджидал посвященный. Был он все так же гол и скучен, как и во время первой встречи.
Бакхи обогнал меня и Ситу, подбежал к посвященному. Переминаясь с ноги на ногу, он принялся что-то втолковывать ему. Тот бесстрастно выслушал, затем коротко кивнул. Через мгновение рядом возник паренек из «черно-белых». Протянул посвященному никелированные клещи и бумажный пакет, а старику – тряпицу. Бакхи подал посвященному правую руку.
– Он что, с ума сошел? – от дикости происходящего у меня перехватило дыхание.
– Отец стар, – неопределенно ответила Сита. – Посвященный поднял для нас цену, потому что ему пришлось дважды использовать свой дар. А у нас так мало денег…
Посвященный откромсал моему верному слуге мизинец, положил обрубок в бумажный пакет, аккуратно свернул, а затем вручил пареньку в тюрбане. Тот поклонился и нырнул в толпу.
Бакхи, улыбаясь, подошел к нам с Ситой. Он прижимал окровавленную тряпицу к ране, в потускневших глазах стояли слезы.
– Старый дуралей! Неужели ты не мог попросить монету у своего повелителя? – бросил я с укором.
Бакхи снова недоуменно приоткрыл рот.
– Твой дом стал рассадником ахавитской заразы, и все монеты теперь в руках у верховной жрицы – Малати, чье второе имя – Псица! – прошамкал он. – Ты до сих пор не понял? Псица и Паршивый Сорванец сделали тебя нищим! А объявив мертвым – еще и бесправным!
– Хорошо, что хуже некуда! – ответил я, поглядывая, как кровь Бакхи капает с тряпицы на пол.
Старик и его дочь округлили глаза.
– Если они объявят тебя воскрешенным незаконно, то за твоей головой начнут охоту все истребители нечисти! – выпалил Бакхи. Потом подумал и добавил: – Но, полагаю, до этого не дойдет, повелитель. Они ведь не совсем звери, что-то человеческое в них должно было остаться.
Что тут сказать? Быть может, эта Псица, подложившая мужу в еду ядовитого паука, и не совсем плохой человек – чем боги не шутят? Быть может, Паршивый Сорванец, который отправил на костер живого отца, тоже не больше чем плохо воспитанный карапуз, все может быть в этом чокнутом пространстве. Но я бы не стал полагаться.
Однако, чтоб Бакхи не нервничал, я согласился:
– Нет, они не посмеют. Глаз зрит.
– Глаз зрит! – поддакнула Сита.
– Не посмеют, повелитель, – повторил Бакхи. – Нужна особая смелость, чтоб заигрывать с духами. У них таковой нет.
– И ладно, – я решил прекратить этот бессмысленный разговор. – Бакхи, займись багажом. У нас ведь есть багаж?.. А мы с Ситой выйдем наружу, понюхаем, чем пахнет здешний воздух.
– Слушаюсь! – Бакхи коротко поклонился и умчался выполнять приказ, отмечая свой путь кровавой капелью. Старый конь борозды не испортит! Скоро-скоро я отделаюсь от горе-спасителей. Сам выясню, что к чему. Если же останусь с этими двумя, то они утащат меня на дно местной Обители
