следует остудить свой пыл, забыть о чародействе и сосредоточиться на традиционных приемах сыска.
Таким образом, мне оставалось надеяться лишь на профессионализм ворчуна Гафтенберга. Шагая к дверям лаборатории, я уже знал, что он спросит, едва увидит меня.
– Надо понимать, убийцу ты не нашел? – проскрипел Адам, подозрительно сощурившись.
Он, в белом халате и тонких хирургических перчатках, восседал на высоком табурете рядом с лабораторной стойкой, заставленной всевозможным химическим оборудованием. Уйма пробирок с цветными эликсирами внутри, горелки, держатели, различные аппараты на перфокартах и стеклышки с образцами – от вида всего этого у меня закружилась голова.
– Не нашел, – нехотя признал я.
– Что ж, этого следовало ожидать, – с притворным огорчением вздохнул Адам. – На одной удаче далеко на уедешь. Иногда требуется и головой поработать!..
Сказав это, судмедэксперт вновь склонился над микроскопом. Он словно разом позабыл обо мне, уйдя в крохотный мирок анализов и экспериментов – мирок, который был Адаму куда милей настоящего.
– Мне нужны результаты, Гафтенберг, – устав от бессмысленного ожидания, сказал я.
– А что, сейчас уже обед? – делано удивился судмедэксперт, даже не взглянув в мою сторону. – Нет, не обед. Возвращайся через три часа и получишь свои результаты.
– Я не располагаю таким количеством времени, – мотнул головой я.
– Не хочу показаться грубым, но это – твои проблемы, – развел руками Адам.
Он хотел опять сбежать в проклятый мирок улик, однако я беспощадно остановил его фразой:
– Так и передам капитану.
– Капитану? – переспросил Гафтенберг, глядя на меня так, будто прежде ни о каких капитанах слыхом не слыхивал.
– Такер сказал, что, если ты не отдашь мне результаты экспертизы через пятнадцать минут, – произнес я равнодушно, – он сам придет в лабораторию и устроит тебе хорошую взбучку.
– Что? Да как… Что такого ты ему сказал, Тайлер?
– Да ничего особенного. Просто передал твои слова.
– Какие?
– Вчерашние. Такер спросил, когда будут готовы результаты. Я ответил, что к обеду. Тогда он разозлился и сказал, что, если ты не отдашь их мне…
– Ладно, не повторяйся, – перебил меня Гафтенберг.
Он всерьез задумался. Я терпеливо ждал, пока его седую голову наконец посетит дельная мысль. Конечно, мой поступок более приличествовал школьному ябеде, чем полицейскому детективу, однако в данном случае действовать иначе было бессмысленно: не упомяни я о Такере, Гафтенберг попросту выставил бы меня за дверь. Теперь же у меня появился реальный шанс разжиться необходимыми данными гораздо раньше пресловутого полудня.
– Твоя взяла, Тайлер, – сдался Адам. – Я тут бьюсь, точно рыба об лед, сил не жалею,
