вторая
Город на речке, Город на море. Дом из камня, Дом из глины.
Мири так часто ахала и разевала рот на увиденное, что у нее разболелась челюсть. Сначала ее поразили деревья равнины, их огромные густые кроны, такие зеленые, что резало глаз. Затем пошли фермерские угодья, протянувшиеся до самого горизонта, зеленые и золотистые. А потом повозки покатились по настоящим улицам, мимо деревянных домов, подмигивающих стеклянными окошками. Крыши у домов были соломенные или черепичные, лишь изредка попадалась листовая медь – новая, блестящая, но чаще позеленевшая от времени.
– Так вот он какой, Асленд, – произнесла Мири, стараясь не выдать своего волнения.
Торговец Энрик закатил глаза:
– Нет, это просто какой-то городок.
В ту ночь они разбили лагерь на окраине города и уселись поужинать картошкой с беконом. Мири подняла глаза от своей тарелки и встретилась взглядом с худенькой девочкой, жевавшей веточку. Городская девчонка ничего не говорила, просто смотрела на Мири во все глаза. Она что, пришла сюда полюбоваться отсталым населением с горы Эскель? А теперь побежит домой и высмеет то, как Мири ест? Мири ссутулилась и отвернулась.
На третий день она успела привыкнуть к ритму путешествия: леса, поля, города сменяли друг друга снова и снова, неизменным оставалось только одно – трясущаяся повозка. Теперь Мири редко чему-то изумлялась и почти позабыла о своих страхах – до тех пор, пока они не прибыли в столицу.
В день приезда дождь начался как туман, тут же превратившийся в надоедливые капли, неприятно клевавшие лицо и руки. Скоро полило как из ведра, и девушки скрылись в глубине колышущейся повозки, где сбились в кучку под покрывалом из промасленной ткани. Мири сразу стало подташнивать.
Тут Бена перевесилась через борт, и ее начало выворачивать. Мири кое-как выползла из-под покрывала на дождь.
– Лучше смерть, чем духота, – объявила она. – Смерть или дождь.
Петер и Энрик вдвоем сидели на месте возницы, прячась под накидками из той же ткани.
– Ты промокнешь, – сказал Энрик.
Своим длинным носом и худыми обвислыми плечами он напомнил Мири ворчливого стервятника.
– Уже промокла.
По крайней мере, на равнине воздух был теплее.
Петер подвинулся, и Мири пристроилась рядышком. Он накинул на нее половину своей накидки. Они сидели совсем близко, соприкасаясь ногами.
Дождь испортил ей прическу, проник сквозь одежду, прилип к коже. Зато на свежем воздухе тошнота улеглась. Мири обхватила себя руками и порадовалась хотя бы тому, что разглядывает серо-голубой мир. Много раз она представляла, как впервые увидит столицу. В ее фантазиях дождь никак не планировался.
– Я очень волнуюсь, – прошептала она Петеру, стуча зубами.
– Слышу, – отозвался тот.
– Нет, просто моей челюсти не хватает звука отбойных молотков из карьера.
