А куда? У тебя система курс выдаёт?
– Нет.
– И у меня – нет!
– Здесь же полно островов! Предлагаю садиться аварийно. Вы их по зеркалу наблюдаете?
«Зеркалом» на авиационном сленге называют экран радиолокатора. На Ка-27, в отличие от штурмовика, локатор есть, и Субботин надеялся, что белые засветки суши штурман Дмитриева уж точно видит.
– С зеркалом то же, что и с остальным!
– Куда же мы летим?! – дрогнувшим голосом выдал своё волнение Сергей.
– Спокойно. У нас топлива ещё на два часа. Что-нибудь придумаем. Смотри, может визуально острова заметим.
– «Позитив» молчит? – спросил Субботин, хотя уже наперёд знал ответ.
– Молчит. Я тебя еле слышу, а до него сотня километров.
– Ну и влипли!
– Бывает.
Субботин догнал вертолёт Дмитриева и теперь летел рядом, едва не касаясь его винтами, но связь между ними продолжала оставаться слабой и временами пропадала, будто их разделяли горы или огромные расстояния.
– Пойдём ниже, – предложил Дмитриев.
Ка-27 скользнул вниз, едва не потерявшись в дымке. Субботин, толкнув от себя рычаг управления, заторопился следом. Ближе к воде видимость улучшилась, и теперь ведущий был отчётливо виден на фоне отдающего зеленью моря. Дмитриев летел низко, и от воздушного потока его винтов гладкая поверхность воды покрылась рябью. Только сейчас Сергей обратил внимание, какое внизу спокойное море.
– Смотри! – кивнул он штурману. – Как стекло.
– Да. Потому что нет ветра. Полный штиль.
– Триста пятнадцатый, ничего не наблюдаешь? – вклинился в их разговор Дмитриев.
– Ответ отрицательный, – стараясь скрыть растерянность, бодро ответил Субботин.
– По карте в этом районе не меньше десятка островов. Не пропусти, что-то да появится.
Но как ни напрягали глаза Субботин со штурманом, море по-прежнему было пустынно. Видимость у поверхности хоть и была лучше, но всё равно не превышала пятисот метров, и Сергей опасался, что они могут пролететь рядом с клочком суши, но так его и не заметят. Просматриваемая полоса получалась шириной не более километра, и такой вариант казался вполне возможным.
– Триста третий, разойдёмся фронтом, – предложил он ведущему.
– Согласен! – отозвался Дмитриев. – Иди левее. Из видимости не теряйся.
– Понял.
Субботин ушёл в сторону, стараясь держаться от ведущего так, чтобы он мог разглядеть на его фюзеляже белый военно-морской флаг. Они пролетели ещё двадцать минут, но море всё также напоминало голубую, как бирюза, пустыню. Иногда оно темнело и становилось чернильно-синим, местами превращаясь в чёрное. Сергей вертел головой по сторонам, удивляясь таким цветовым метаморфозам. Но затем подумал, что, возможно, для здешних широт это норма и для волнений нет причин. Гораздо хуже то, что им так и не попался на пути хоть какой-нибудь клочок суши для посадки. Потому что топливо в баках с каждой минутой
